— В чем дело? — недовольно спросил тот, вынужденный остановиться. — У вас мозги сплавились? Ну-ка уберите пушки.
— Что тебе нужно? — спросил Лад.
Большой Джон постоял немного, хмуро оглядывая пиратов, но, поняв, что те не опустят оружие, сказал:
— Здравствуй, Лад.
Каменев коротко кивнул, отвечая на приветствие. Джон снова усмехнулся, пробормотал «ладно» и продолжил:
— Насколько я помню, у нас есть незаконченные дела. У вас мои полмиллиона, но свой груз я так и не получил.
При этих словах Каменев невольно напрягся, ведь именно столько просили похитители в качестве выкупа за Валенсию.
— А ты, наверное, хотел бы забрать центуринит, — сказал капитан. — Да еще и вернуть потраченную сумму? Не так ли?
Липски искренне удивился.
— О чем ты?! Да, я хочу забрать груз, а деньги ваши, как и договаривались. Если хочешь поднять сумму, то ничего не выйдет, договор есть договор.
Ладимир, едва сдерживая эмоции, сверлил Большого Джона взглядом.
— Что? В чем дело? — непонимающе спросил тот. — Я понимаю, что последний раз мы расстались без дружеских лобызаний, но ведь причина не в этом? Так?
Каменев не ответил, но не нужно было быть опытным психологом, чтобы заметить ярость и гнев, полыхающие в нем.
Липски посмотрел на капитана и озадаченно покачал головой:
— Может, объяснишь, с каких пор ты начал так люто ненавидеть меня?
— С тех самых пор, когда ты приказал похитить Валенсию, — негромко, усилием воли заставляя себя успокоиться, ответил Лад.
— Что?! — воскликнул Джон. — Я приказал похитить Валенсию?! Да ты совсем спятил, братец! — Липски рассмеялся. — Я приказал! Ха-ха! Что за идиотские мысли?!
Он говорил так искренне, что Каменев и его люди, слушавшие разговор и придерживающиеся такого же мнения, что и их капитан, слегка смутились. Но постепенно, злость снова заполнила душу Лада, и в смехе Большого Джона ему послышалась издевка.
— Ты находишь это смешным? — холодно спросил он.
Липски перестал смеяться и ответил в тон Каменеву:
— Да, нахожу! И не только смешным, а еще и оскорбительным. Но я спишу это на твое взвинченное состояние — понимаю, что ситуация, в которую ты попал, крайне серьезная. Папаша-адмирал будет искать тебя с пеной у рта. Но я даю тебе слово, что не причастен к похищению и даже до вчерашнего дня не знал, что девушка, погибшая на Мессине, была дочкой Стюарта.
— А откуда ты узнал об этом? — задал вопрос Петер. — Ведь в новостях не говорили, кто именно там погиб.
— У меня есть свои источники информации.
— Что за источники? — спросил Лад, все еще не веря Липски.
— Мои источники, — сказал тот. — Ты мне не веришь. Но разве сам факт того, что я сейчас стою здесь перед тобой, не говорит о том, что я не делал того, что ты мне хочешь приписать?
— Зная тебя, могу с уверенность утверждать, что твое присутствие не говорит совершенно ни о чем.
— Приму это как комплимент, — сказал Джон. — » А чтобы убедить тебя в своем к тебе расположении, я расскажу тебе о людях, которые похитили твою пленницу.
— Она не была пленницей, — вырвалось у Лада. Как он ни пытался себя сдерживать, но когда говорил о Валенсии, чувства все равно давали о себе знать и вырывались наружу, гораздо больше, чем ему хотелось бы. А такой человек, как Липски, постоянно использующий людей для достижения своих целей, играющий на их слабостях, привязанностях и пристрастиях, мог легко распознавать последние, и даже небольшие проявления эмоций говорили ему о многом.
— Так вот откуда этот гнев! — догадался Липски. — А я сразу-то и не понял. Теперь хотя бы все стало ясно. Сочувствую. В нашем деле нужно быть одному, нельзя привязываться. Потому что враги не дремлют и, обнаружив твое слабое место, не упустят возможности по нему ударить.
Он жестом велел телохранительницам убрать силовые щиты и пошел к Ладу. Плинийки двинулись вслед за ним, но он остановил их.
Приблизившись к капитану, Джон сказал:
— Теперь, когда разобрались, что я не нричастен к случившемуся и мне есть что тебе рассказать, не желаешь пройтись?
Каменев согласно кивнул.
— И прикажи своим людям опустить оружие, а то я неуютно себя чувствую, когда в меня целятся.
Лад сделал знак, чтобы пираты сделали как сказал Липски.
— О том, что ты попал в переделку на Мессине, я узнал, как и все, из новостей, — начал Джон, когда они с Ладом пошли по взлетному полю. — Ты же знаешь мою любопытную натуру — мне стало интересно, почему ты сорвался с места, до того как мы закончили наше дело, и рванул на самый популярный имперский курорт. Я велел своим людям разузнать подробности. И только вчера мне поступила информация. Мой человек докладывал, что девушка, погибшая на планете ортодоксов, — дочь адмирала Стюарта.
Я велел своим людям разузнать подробности. И только вчера мне поступила информация. Мой человек докладывал, что девушка, погибшая на планете ортодоксов, — дочь адмирала Стюарта.
Липски сделал паузу, а потом продолжил:
— Также он рассказал, что следы похитителей ведут сюда, на Приму.
— Откуда это известно?
— Информатор опознал одного из убитых вами парней. Он принадлежал к команде некоего Вильгельма Тревора. Я слышал о нем — провернул пару дел, но в основном по мелочи. Я сразу направил людей на поиски. Но эти твари словно испарились. Мне удалось выяснить, что они обитали в «Переулке» — небольшое заведение для наемников. Мои парни обыскали весь город и перетрясли всю местную шваль. И кое-что они раскопали. Правда, когда парни добрались до этих подонков, над ними уже кто-то поработал — все, кроме одного, были мертвы, да и тот едва дышал. Чтобы добыть из него хоть какие-то сведения, пришлось вколоть ему лошадиную дозу транквилизатора. На нем он продержался всего минуту и мало что успел рассказать.