— Прошу ньюри одеться и перейти в зал собраний.
Когда прах погибших пересыпался из огихонов в кувшины и прозвучали последние слова прощания, Тревельян отступил к стене, где лежали сайгоры, поднял свой комбинезон и сказал:
— Прошу ньюри одеться и перейти в зал собраний. У меня есть важное сообщение.
Он не сделал ни шага к двери — стоял и смотрел, как они выходят, и увиденное ему не понравилось. Новая иерархия была уже принята — то ли по общему молчаливому согласию, то ли из страха перед клинком, который отнял жизнь Найи Акра. Первой, гордо выпрямив спину, шла Глубина, за ней — Вечерний, Ифта Кии и Иутин. Вероятно, зинто при любом раскладе был последним.
«Укоротить надо ведьму, — заметил призрачный Советник. — Не скажу, что на голову, но форс ты с нее сбей. Ишь, выступает, как адмирал на парадном смотре!»
«Сейчас мы этим займемся», — пообещал Тревельян. Вытащив из нагрудного кармана скатанную в плотный рулончик кожу, он развернул ее, надел и облачился в комбинезон. Затем вышел в коридор, повернулся к Йездану, стоявшему с открытой Книгой у дверей святилища, и задумчиво приподнял брови. Настоящее бросает тень перед собой, но не каждый способен прочесть его знаки, так говорил Сероокий мудрец. Что же было этой тенью — здесь и сейчас? Стремление Глубины к власти и лидерству? Страх, который она внушала Ифте Кии? Недомолвки Вечернего и Иутина? Хмырь-тазинто, убивший Джеба Ро? Или, быть может, неведомый программист Кайтам, превративший Мозг в шпиона — не то по собственному разумению, не то по приказу властей?.. Так ли, иначе, но тень была определенно, и Тревельян ощущал ее ледяное дыхание.
В зале собраний пили тецамни. Тикат, слуга, разнес напиток в широких чашах-токарах, почтительно присел и удалился. Бодрящий аромат плавал в воздухе, кни’лина плавными движениями подносили чаши к губам, и все походило бы на мирное чаепитие где-нибудь на японских островах, под цветущими вишнями, если бы мужчины и женщины не расположились поодаль друг от друга. Еще была малоприятная неожиданность — Глубина уселась на место, которое прежде занимал Джеб Ро, а за ним — Первый Лезвие. Уже не намек на новый статус, присвоенный ею, а подтверждение права на первенство! Увидев это, Тревельян нащупал под комбинезоном палустар, перешагнул барьерчик и, очутившись на половине кни’лина, занял позицию в центре. Зал был просторен, коллег у него осталось лишь четверо, и соблюдение коно не составляло труда — он стоял на расстоянии метров семи-восьми от каждого.
— Слушаем информацию ньюри землянина, — сказала Глубина с безразличным лицом. — После этого я сделаю ряд указаний. Все вы должны…
— Никаких указаний от Второй Глубины, — перебил ее Тревельян.
— От Первой, ньюри. — Тон генетика был холоден, как полярный лед. — От Первой, и потому…
Вытащив палустар, Тревельян почесал им за ухом.
— Первый здесь я. Отныне я для вас координатор, дознаватель и Око Хорады в одном лице, и каждый из вас будет подчиняться моим приказам. Разумеется, пока не придет корабль и не появятся более ответственные лица… Вы пейте тецамни, пейте, это успокаивает. — Он поднял глаза к потолку. — Станция, прошу подтвердить мои полномочия.
— В создавшейся критической ситуации ньюри Тревельян признается исполняющим обязанности координатора, — раздался гулкий голос Мозга.
— Землянин? Это еще почему? — Глубина не донесла токар до рта. Ее тон опустился еще на пару сотен градусов, достигнув отметки замерзания азота.
— Хотя ньюри Тревельян не обладает знанием должных кодов и паролей, он — эмиссар Фонда Развития, — любезно пояснил Мозг. — Это делает его лидером группы. Группы тех, кто выжил после известных всем печальных событий.
Палустар в руках Ивара совершил несколько сложных эволюций и замер, глядя в лоб Глубине. Она молчала, но ее серые зрачки потемнели.
— Объявляю свои распоряжения по Сайкатской Исследовательской Станции, — твердо произнес Тревельян. — Моим заместителем в ранге субкоординатора назначается ньюри Вечерний. Завтра я отправляюсь на Сайкат… — Он поднял руку, прерывая поднявшийся ропот. — Этого требует расследование гибели Джеба Ро и Первого Лезвия. Пока мы не выясним их подоплеку и имена убийц, никто не может считать себя в безопасности, и потому я не намерен откладывать свой вояж. Надеюсь, он не будет долгим, и через сутки-двое я вернусь. Но до того… — не опуская палустара, Ивар обвел взглядом коллег, — до того мне придется ликвидировать угрозу, связанную с Курсом, что будет сделано ближайшей ночью. Я намерен убить его, если вы не возражаете. Ньюри Вечерний, твое мнение?
Ботаник отставил пустую чашу.
— Я согласен.
— Ньюри Ифта Кии?
Зеленоглазая красавица кивнула, грея тонкие пальцы о токар с дымящимся напитком.
— Для протокола сообщи свой вердикт громко и ясно. Станция ведет запись.
— Согласна. — Ее голос не дрогнул.
— Ньюри Иутин?
— Жизнь — смех полоумного в пустоте… — пробормотал зинто . — Да, ньюри Тревельян, я, разумеется, согласен. Но как ты это сделаешь? Предыдущий поход, о котором меня не поставили в известность, закончился смертью Пилота… Ты наш новый лидер, и не хотелось бы терять тебя так быстро.