— Что тебе удалось разглядеть, мальчуган?
— Корабль, вооруженный лазерами, — кажется, малый разведчик с генератором Лимба. Еще кабель. Он идет от корабля к биоизлучателю, и кто-то там работает.
— Это все? — Советник залязгал, заскрежетал, изображая смех. — Я увидел больше! Разведчик земного производства, класса «энтерпрайз», такие выпускались в двадцать шестом столетии — их, думаю, передавали валлс в период войны. Сам на них полетать не успел из-за преждевременной кончины, но базовые характеристики помню: одноместная посудина с парой башенных лазеров БЛ-16 и кибернаводчиком. Ржавый, должно быть, агрегат, в нас не попал, хоть мы под самым носом проскользнули… цель, правда, мелкая и быстрая, а ты, малыш, пилот отменный. — Вытянув щупальце, командор одобрительно хлопнул Тревельяна по плечу и сообщил: — Однако станция — не капсула, по станции он не промажет, трудиться будет долго, но разрежет вдоль и поперек, а останки сгорят в атмосфере. Генератор на этой лоханке приличный, мощности хватит. Кстати, запитать от него излучатель тоже нет проблем, чем наша ведьма сейчас и занимается.
— Ты ее рассмотрел?
— Нет. Но возится у излучателя человек, монтирует что-то, а кроме Глубины быть там некому. И еще… Ты заметил, что антенны ближней планетарной связи — те, что смотрят на Сайкат, — оплавлены? Все до одной!
— Не заметил, но ты, конечно, прав — я ведь не смог связаться со станцией. Выходит, Мозг сообщил экипажу, что я возвращаюсь, и Глубина приготовила сюрприз — вызвала корабль и сбила лазером антенны, чтобы сжечь нас внезапно, на подлете… Но ее отсек был запечатан! Связь с Мозгом отключена, контактного шлема нет, дверь тараном не прошибить… Дьявол! Как она выбралась?
— Тоже сюрприз, — заметил командор. — Об этом ты у нашего приятеля поинтересуйся, прямо сейчас, не поднимаясь на жилую палубу. Кто знает, что нас там ждет! Вдруг все плешаки сговорились и сидят в засаде с плазменными метателями! На этом кораблике не одни башенные лазеры, там и ручное оружие есть… Должно быть, целый арсенал!
— Спасибо, дед, ты меня очень успокоил, — произнес Тревельян, направляясь к ближайшему лифту. Соображения предка казались резонными, однако лифтовых шахт на станции было больше сотни, и вряд ли у каждой его поджидала засада. Он уже собирался шагнуть в гравитационный колодец, но тут в динамиках раздался шорох, а вслед за этим — голос Мозга:
— Седьмой шлюзовой отсек… Ньюри Тревельян, исполняющий обязанности координатора… Вы там? Вы прибыли на станцию?
— Прибыл, — откликнулся Ивар. — Ну, что у нас хорошего?
— К наружней обшивке пристыковался корабль. В реестре судов землян и кни’лина не значится, на вызовы не отвечает, мной не опознан. Антенны планетарной связи и часть видеокамер уничтожены — видимо, лазерным ударом.
Антенны планетарной связи и часть видеокамер уничтожены — видимо, лазерным ударом. Поверхность корпуса, обращенную к планете, в данный момент не контролирую.
Пауза. Похоже, криогенный разум пребывал в смущении или нерешительности.
— Дальше, — велел Тревельян. — Пока ничего нового.
— Ньюри Глубина покинула личный отсек, облачилась в скафандр и вышла наружу. Незадолго до этого со станции был отправлен сигнал. Кодированное сообщение… Вероятно, с целью вызова корабля.
Командор чертыхнулся, пробормотал: «Все, как мы думали… Вот поганцы плешивые!» Тревельян, хмуро уставившись в глубину лифтовой шахты, спросил:
— Кем открыта дверь в отсеке Глубины? Кто отправил сообщение? Кто выпустил ее наружу?
Снова пауза. Затем послышалось:
— Я… Это разумное устройство… Я, я, я!..
— Мусор сортирный! — рявкнул командор. — Криогенный ублюдок, ломом трахнутый! К нам захотел, ренегат, в нашу компанию? Накося выкуси! Быть тебе на каторге, у навозных куч и луж мочи! Сгниешь при парашах, мурло жестяное, перхоть ржавая!
Ни слова в ответ, только шорох и скрип в динамиках, словно искусственный разум оплакивал свои несбывшиеся мечты.
— Ты, дед, полегче. Не забывай, он свободы воли не имеет, — сжалившись, сказал Тревельян. Потом обратился к Мозгу: — Я наложил запрет на контакты с Глубиной, и связь с ее отсеком была блокирована. Как она отдала приказы? И почему ты их выполнил?
— Команды пришли не от нее, а от другого субъекта, — виноватым тоном признался криогенный собеседник. — От ньюри Иутина, чьи полномочия не были ограничены. Как я мог не подчиниться?
В вокодере Советника послышался лязг.
— Иуда! — раскатилось под сводом шлюзовой. — Вот продажная шкура! Говорил тебе, парень, не верь плешаку!
— Где он сейчас? Где остальные? — в тревоге спросил Тревельян.
— Не могу найти ньюри Иутина. Весь остальной экипаж где-то около централи или в ней самой. Точнее определить нет возможности — видеодатчики в коридорах и в центре управления повреждены, срезаны или расплавлены. Работает только голосовая связь.
— Срезаны бластером? — уточнил Тревельян.
— Вероятно, ньюри.
Принесли с корабля, подумалось Ивару. Дед, конечно, прав — был на «энтерпрайзе» арсенал с ручным вооружением, и никакие гипноглифы и палустары с ним тягаться не могли. Угрюмо хмурясь, он оглядел шлюзовую. Разумеется, никакого оружия тут не хранили, как и в других помещениях станции, в жилых покоях, лабораториях, складах и блоках системы жизнеобеспечения. С одной стороны, это казалось естественным и верным; СИС — предприятие мирное, где не нужны боевые лазеры, фризеры, метатели плазмы и мощные парализаторы. Но с другой — такая ситуация была намеком, что земляне и кни’лина, волосатые и плешаки, не слишком друг другу доверяют, опасаясь в случае конфликта массовых убийств. Впрочем, хоть на СИС не имелось бластеров и плазмометов, убийцам это не помешало.