По мнению биолога Второго Курса, осмотревшего трупы, координатор и несчастный Ори умерли минут через шесть-семь. Наступил паралич дыхательных центров, и оба задохнулись.
* * *
Восемь кни’лина и Тревельян сидели в зале собраний, высоком и округлом, разделенном надвое небольшим барьерчиком. В меньшей, земной части было несколько рядов удобных кресел с экранами и откидными столиками, располагавшимися близко друг к другу; на просторной половине инопланетян лежали подушки, и расстояние между ними казалось на взгляд довольно приличным, метра три, если не больше. Но Тревельян, сидевший у самого барьера, ясно видел лица кни’лина: мрачную сосредоточенную физиономию Зенда Уна, широко раскрытые испуганные глаза Ифты Кии, Найю Акра с застывшим выражением злобной агрессии и Иутина, чьи руки были сложены жестом печали. Достойные клана ни выглядели более сдержанными в проявлении чувств, и только на лице Третьей Глубины мелькало временами странное выражение — то ли презрительная усмешка, то ли совсем неуместное торжество.
— Все знают о случившемся? — Зенд Уна, призывая к вниманию, стукнул ладонью по колену. — Все согласны, что нужно обсудить ситуацию? Немедленно, еще до погребального обряда и до того, как мы отправим сообщение на Йездан?
Согласный шелест голосов кни’лина был ему ответом. Тревельян сказал:
— Я обязан информировать свое руководство. Мне нужен доступ к дальней связи.
— Об этом после, — резким тоном произнес лингвист, поворачиваясь к Тревельяну. — Ты первым вошел в отсек координатора. Где кристаллы с сайкатскими записями?
— Я вошел после того, как робот изолировал гипноглиф, и я был не один, а с семью слугами клана ни , — уточнил Ивар, поправив обруч на голове. — Кристаллы находились в голопроекторе. Видимо…
— Я не спрашиваю, где они находились. Где они сейчас?
Тон Зенда Уны и его манера вести допрос Тревельяну решительно не нравились. Прежде лингвист занимал третью позицию в группе кни’лина и теперь, очевидно, метил в лидеры — можно сказать, демонстрировал это со всей откровенностью, хотя тело Первого Лезвия еще не остыло. Ивар, как равный лингвисту по рангу, тоже мог претендовать на руководство — или, в крайнем случае, на уважение. А этот плешак, обращаясь к нему, даже не добавил «ньюри»!
— Кристаллы находились в голопроекторе, — повторил он, игнорируя вопрос лингвиста. — Видимо, ньюри Первое Лезвие просматривал их, когда слуга принес тецамни. Я распорядился, чтобы Мозг станции сдублировал записи, и теперь они доступны каждому из вас. Кроме того, Мозг просмотрел их в быстром режиме и обнаружил… — К черепу Зенда Уны прилила кровь, но Тревельян продолжал как ни в чем не бывало: -…обнаружил, что четыре кристалла людей-наблюдателей содержат лишь сцены схватки тазинто с терре и заключительное побоище. Из этого нельзя понять, откуда прилетел дротик, поразивший координатора. Что касается панорамной записи, сделанной кибером, то она полностью стерта.
— Ты ее стер, землянин! — Хотя до Найи Акра было шагов двенадцать, чудилось, что ее костлявый палец уткнулся прямо в переносицу Тревельяна. — Ты ее стер, и ты убил достойного Джеба Ро! Ты, волосатое отродье!
— Меньше эмоций, почтенная! Я ничего не мог стереть на глазах семи свидетелей.
— Свидетели, ха! Ничтожные слуги!
— Большей частью специалисты-техники, которые видели и понимали, что я делаю. — Тревельян положил на барьер четыре голубых кристалла и один серый, пустой. Затем добавил к этому контейнер с гипноглифом и произнес: — У меня есть версия произошедшего. Ньюри желают выслушать?
Зенд Уна открыл было рот, желая возразить, но его внезапно перебил гигант-ботаник:
— Не мешай ему, пусть говорит! Мы не в императорском дворце похарас , где все помалкивают и только чешут голые зады. Здесь собрание свободных людей!
Его поддержала Третья Глубина:
— Пусть Йездан добавит нам мудрости. Ведь он сказал: желающий судить безгласного — сам преступник! Не так ли, Зенд Уна? — Она метнула на лингвиста испепеляющий взгляд. — Возможно, ты сам связан с этими убийствами и не хочешь…
Лингвист хлопнул в ладоши, что было знаком гнева, и, испустив рычание, начал подниматься со своей подушки.
— Успокойтесь, ньюри! — Тревельян поднялся раньше него, сожалея, что не успел натянуть кожу.
— Успокойтесь, ньюри! — Тревельян поднялся раньше него, сожалея, что не успел натянуть кожу. «Пусть подерутся. Баба-то крепкая, так просто ее не прикончить», — прошелестел голос командора, но он, не слушая Советника, сказал: — Успокойтесь, достойные, у нас и без ссоры хватает проблем! Мир, мир! Мир и мои благодарности за поддержку Пятому Вечернему и Третьей Глубине. А теперь я расскажу вам, как…
Женщина-генетик послала ему очаровательную улыбку — будто не было той встречи в парке, нацеленного в него парализатора и презрительной клички «мшак».
— Наши имена изменились, ньюри Ивар Тревельян. — Первый Курс, — она показала на биолога, — Вторая Глубина, — ее ладонь коснулась груди, — а это — Третий Пилот и Четвертый Вечерний. Надеюсь, ты запомнил?
— Разумеется, ньюри, — Тревельян слегка согнул колени. — Могу я продолжать?
— Достойные ни слушают тебя внимательно и с интересом.