— Мы будем искать его здесь, пока Вторая Луна не свалится на Йездан. Или пока тазинто не вырежут последних терре.
— Другого выхода нет, — заметил ботаник. — По информации Мозга, он вне визуального контроля — значит, прячется в месте, подобном этому.
— Прячется — не совсем верно, ньюри, — произнес Тревельян.
— Если Курс уже сообразил, что мы здесь, то он не прячется, а выслеживает нас.
При этих словах Шиар и Гиббех вздрогнули, Третий Вечерний нахмурился, а Пилот помрачнел еще больше. Бросив взгляд на Гиббеха, он спросил:
— Как пройти в секцию, где хранятся напитки? Соки и тинтахское вино?
— Если ньюри пожелает, по этому проходу. — Гиббех показал на одну из щелей между стеллажами.
— Пошли!
— Не торопись. — Тревельян, не двигаясь с места, скрестил руки на груди. — Мы шагаем друг за другом на приличном расстоянии. Если Курс нападет на меня или на слуг и ты применишь палустар, нам придется несладко. Ментальный излучатель не прицельное оружие. Я помню, в зале собраний, когда Зенд Уна выстрелил, у меня помутилось в голове.
— Я поставил излучатель на минимальную мощность, — сообщил Второй Пилот. — Еще сократим дистанцию. Держитесь сразу за мной.
Третий Вечерний передернул могучими плечами.
— Это неприлично. Коно…
— Забудь о коно и приличиях, ботаник! Нам всем грозит смертельная опасность!
— На этот случай у нас есть хорошее изречение, — поддержал Пилота Тревельян. — На войне как на войне.
Они углубились в тесный проход. Слуги, для которых личное пространство не имело особого значения, дышали в спину Ивара, но Третий Вечерний, которому преодолеть инстинкт было труднее, все время отставал от Пилота. Разозлившись, Тревельян подтолкнул его в спину, не рассчитав усилия, которое давала кожа. Гигант-ботаник пролетел пять или шесть шагов, ударился о контейнер и в ужасе обернулся.
— Что?! Курс…
— Это не Курс, это я. Извини, ньюри, случайно получилось. — Ивар присел и вытянул руки. — Сработал мой усилитель мышечной активности.
Третий Вечерний облегченно перевел дух.
— Храни нас Йездан! Мне показалось, что Курс отшвырнул меня и сейчас нападет на Пилота.
— Если так, я готов. — Второй Пилот стоял с излучателем, нацеленным в глубину прохода. Опустив палустар, он заметил: — Мощное у тебя приспособление. Когда мы собрались у тела Зенда Уна и эта костлявая жрица- похарас пыталась нас стравить, ты был с этим устройством?
— Да.
Пилот и Вечерний переглянулись, потом посмотрели на Тревельяна. В их глазах читалась верность мужской солидарности.
— Пожалуй, мы бы не справились с этим волосатым, — усмехнувшись, сказал Пилот.
— Точно, не справились бы, — подтвердил ботаник. — Хотя я могу расколоть токар, стиснув его в кулаке.
— У Найи Акра был парализатор, — напомнил Тревельян.
— Думаю, ты увернулся бы, — все еще улыбаясь, промолвил Пилот. — Большое разочарование для жрицы!
— Хорошо, что не дошло до драки. Хватит, дрались уже в прошлом, — добавил Третий Вечерний. — Иутин, хоть он и зинто , выручил нас. Однако, при зрелом размышлении, его история пахнет тухлыми грибами.
— Ты прав, — согласился Второй Пилот. — Эта Найя Акра, мешок гнилых костей, считает нас детьми или глупцами. Ведь ясно, что Курс мог прикончить Зенда Уна одной рукой, мог метнуть в него любую вещь и разбить череп.
Зачем ему клинок землянина? Вот Глубина — дело другое, хотя мне с трудом верится, что валлс все-таки выжили. Хорада признала их клан несуществующим, и уже давно.
Тревельян замер, в растерянности приоткрыв рот.
— Так вы представляете, как было дело? Знаете, что я сказал правду? Что Глубина была в моем отсеке, украла нож и…
— Мы склонны считать, что твоя версия более логична, — прервал его Пилот. — Убить и бросить на тебя подозрение — вполне в стиле клана валлс . Тем более, что всем известно, как эта жрица- похарас ненавидит землян. Вот она в тебя и вцепилась!
— Всем известно… — пробормотал Ивар. — Вам — может быть, а я об этом ничего не ведаю. Не больше, чем о зинто и валлс .
— Найя Акра — отмороженная с Таго, — пояснил ботаник.
— И что это значит?
— Долгая история, и ворошить ее не надо. Йездан сказал: зверь всегда рядом с вами. Если рядом, так пусть хотя бы спит… Пойдем дальше?
Двигаясь тесной группой, они углубились в проход. Контейнеры в форме цилиндров, кубов и шестигранных призм нависали над ними, тянулись вверх и в стороны стеллажи, отбрасывая тень у редких светильников. Шиар и Гиббех не отставали от Тревельяна, будто надеясь на его защиту, ботаник тоже справился с привычкой и шел почти рядом с Пилотом. Они преодолели метров двести или немного меньше, когда Пилот остановился у очередного контейнера. В его корпусе зияла дыра, по краям которой торчали лохмотья пластика, а на полу были разбросаны какие-то мелкие предметы, напоминавшие серую морскую гальку.
— Плоды коукро, — определил ботаник. — Трудно поверить, но он их ел. Ну и челюсти!
Сублимированная пища с полностью удаленной влагой твердостью не уступала камням, но Курса, кажется, это не смутило. Похоже, он нуждался не только в питье, но и в других источниках энергии, хотя Тревельян не мог представить, какой желудок одолеет этот пересушенный компост. Ему подумалось, что Курс обладает более совершенным метаболизмом, чем обыкновенный человек — видно, мудрецы с Тоу хорошо потрудились над физиологией киборга.