Капсула неторопливо снижалась, планируя под облаками. Джеб Ро повернул голову, продемонстрировав Тревельяну свой благородный профиль.
— Лагерь разбит на возвышенности и окружен силовой завесой, — произнес он. — Чтобы ее миновать, нужен связной браслет.
— Я получил его, достойный. У Первого Лезвия.
— Хорошо. Окрестность патрулируют автономные киберразведчики, имеющие форму птиц. Защита не входит в их функции, только наблюдение, поэтому будь осторожен. Тазинто агрессивны и сильны.
— Я сумею себя защитить, ньюри, — сказал Тревельян.
— Мы предпочитаем не убивать туземцев без большой нужды. Мы не пользуемся лазерными хлыстами и даже парализаторами, только усыпляющим газом.
— У меня нет ни хлыста, ни парализатора. И я постараюсь никого не убить.
— Устройство для создания фантомов… не знаю, как вы его называете… Такой прибор у тебя есть?
— Да, ньюри.
— Защищайся с его помощью. Этого обычно хватает, но сейчас тазинто возбуждены.
— Почему?
— Иутин, — произнес Джеб Ро, прикрыв глаза и явно утомившись беседой. — Объясни, Иутин.
Их аппарат летел над прибрежной равниной в сторону хребта. Горы вытягивали к морю пологие отроги, словно растопыренные когтистые пальцы драконьих лап. Впереди маячили двузубая вершина в голубовато-зеленой шапке растительности и розовое облако, висевшее над ней.
— Киберы-наблюдатели следят за миграцией племен тазинто и пещерными стойбищами терре, — сказал Иутин. — Тазинто, найдя обитаемую пещеру, всегда атакуют. Но не сразу, ньюри Ивар. У них уже появились магические ритуалы — свой ритуал и свое оружие для охоты на каждый вид животных. Для войны тоже есть особый ритуал, но к терре он не относится. Они считают терре не людьми, а опасными зверьми.
— И сейчас ожидается столкновение?
— Да. Дней через семь-восемь, и потому мы здесь. Будет много убитых, и я возьму генетический материал. Ньюри Джеб Ро и ньюри Второй Курс исследуют пещеру.
Будет много убитых, и я возьму генетический материал. Ньюри Джеб Ро и ньюри Второй Курс исследуют пещеру. Тазинто пещер не занимают и не хоронят своих погибших — бросают вместе с трупами терре хищникам. Но у терре другие обычаи: всех мертвецов они закапывают в стойбище, а их лица рисуют на стенах пещеры. Так что…
— Я понял, — сказал Тревельян. — Ты будешь искать признаки мутаций, а двое наших коллег вскроют культурный слой, исследуют скелеты и черепа и выяснят, как долго терре прожили в этом месте, была ли там одна популяция или несколько, и как менялось строение их тел. Это все?
Иутин отвел глаза.
— Нет… пожалуй, нет. Мы стараемся записать все детали схватки, чтобы провести потом анализ и корреляцию с другими подобными случаями. Прямые наблюдения тоже небесполезны. Это… это…
— …возбуждает, — уточнил Джеб Ро. — Разгул примитивных страстей и инстинктов — зрелище редкое и потому любопытное.
Аппарат спускался к невысокому лесистому плоскогорью у подножия двузубой горы. Тут была поляна, окруженная темными стволами фроллов и неярким серебристым мерцанием защитных полей. В их кольце высилось обширное строение, замаскированное кустарником и камнями под плоский холм с двумя-тремя широкими проемами на уровне почвы. Из холма торчала высокая мачта с параболической антенной, и над ней кружила большая, похожая на чайку птица.
— Вы не пытались предотвратить столкновения? — спросил Тревельян.
— Это было бы локальной мерой, не решающей проблему в целом, — с важным видом заметил Джеб Ро. — Я предпочитаю не распылять усилия. Ты считаешь иначе?
— Думаю, ты прав, ньюри.
— Тогда чем обусловлен твой вопрос?
— Жалостью, только жалостью, достойный.
— Это иррациональное чувство.
— Разве похарас его отвергают? Иррациональное лежит в основе любой религии, вашей и нашей. Йездан сказал…
Машина скользнула в один из проемов под холмом и приземлилась, прервав их диспут. Крышки люков сдвинулись, они вышли, очутившись в просторном пустом ангаре. Воздух пах свежей зеленью, сквозь кроны фроллов просвечивало солнце, и снаружи доносились тысячи звуков: шелест листвы и скрип деревьев, попискивание птиц, свист, шипенье, уханье и далекий рев какого-то крупного зверя.
— Займитесь грузом, — приказал Джеб Ро и величественно удалился в глубь строения.
Распахнулись створки грузового отсека, четыре маленьких многоруких робота стали выносить контейнеры с оборудованием и продуктами. Иутин и Второй Курс руководили ими, распределяя привезенное в нишах и на полках. Ивар велел вытащить плоский ящик с летающим крылом на поляну, добавив к нему кое-какое снаряжение — нож, пищевые концентраты, очки и голокамеру. На кровле строения, рядом с антенной, появилась и начала вытягиваться вверх широкая труба. Из нее выпорхнули полдюжины птиц — видно, координатор решил запустить дополнительных разведчиков. Закончив с разгрузкой, Второй Курс ушел, буркнув, что проверит пищевой автомат. Иутин тоже исчез, отправился в свою лабораторию вместе с роботом, тащившим какой-то сложный механизм. Три остальных кибера замерли у капсулы, ожидая приказов Тревельяна.
Он достал двухлитровую флягу и осмотрел баллоны с соками, что выстроились у стены. Среди готовых смесей нашлись «три сестры» и «пять сестер» (они различались количеством ингредиентов), «бледная луна» и «дети астрала».
Отведав понемногу каждого, он выбрал сок «астральный», похожий на грейпфрут, залил его во флягу и включил охлаждение. Затем, водрузив на голову обруч с Советником, вышел на поляну.
«Приятное место, — заметил командор, очнувшись от дремоты. — На Гондвану похоже. Помню, лечился я там лет пятьсот назад, когда «Свирепый» попал в минное поле у Провала. Лежу я, значит, с перебитой ногой…»