Внезапно жрица отступила на несколько шагов, словно желая дать Глубине передышку. Комбинезон у той был изрезан, и кровь текла из полудюжины ранок и царапин, пятная пол. Кровь начала пропитывать одежду, из пореза над ухом сочилась, смешиваясь с потом, алая струйка, но лезвие ножа у Глубины было чистым — она не задела Найю Акра даже самым кончиком.
Жрица, усмехаясь, разглядывала ее.
— Приятная картина, клянусь Йезданом! Я ее вспомню, когда придется читать молитвы над твоим трупом… хотя в погребальном кувшине ты будешь выглядеть еще лучше. — Найя Акра покачала головой. — Знаешь, а я ведь очень удивилась, сообразив, кто ты такая. Я думала, вас уничтожили, когда ваш клан поднял мятеж в конце войны. Но вы живучее отродье!
— Нет бури, которая ломает все деревья! — прохрипела Глубина. — Мы еще окрасим одежды ваших детей в вечерний цвет, разобьем кувшины ваших предков и выбросим их прах! А ваши обгоревшие кости, ваши, похарас , и кости ни , мы смешаем с грязью!
— Лично ты уже ничего не разобьешь, не выбросишь и не смешаешь, — холодно заметила жрица. — Держи крепче свой нож и не вздумай его метнуть — я тебе не Зенд Уна. В такого неуклюжего ублюдка легче попасть, чем в столб… измельчали Очи Хорады… в мои времена они были куда резвее, а поганых тварей, вроде этого Курса, еще не наделали… Велик Йездан! Куда катится мир!
Под это бормотанье она обходила Глубину справа, со стороны раненого плеча. Та прищурилась, подбросила в ладони нож; ее взгляд метнулся к тощей шее жрицы, к животу, колену, потом к переносице. Казалось, она выбирает цель.
— Будешь сражаться, умрешь легко, — предупредила ее Найя Акра. — Бросишь в меня клинок, останешься безоружной. Тогда я не сразу тебя прикончу. Есть, знаешь ли, разные способы смерти… Можно разрезать живот, выколоть глаза, спустить немного кожи со спины или заняться твоим красивым личиком… Ты что предпочитаешь?
Тяжелый нож мелькнул в воздухе. Жрица упала на четвереньки, почти распласталась на полу; клинок со свистом пролетел над ней, ударился о переборку и отскочил от прочного пластика. Стремительно поднявшись на ноги, Найя Акра растянула в ухмылке тонкие губы.
— Твой выбор, ньюри… Когда закончу, ты будешь уже не так хороша. На такую твой волосатый не польстился бы…
Жрица приближалась, согнувшись и перебрасывая нож из руки в руку. Окровавленная Глубина чувствовала лопатками холодный пластик стены; эту переборку окрасили в дневной цвет, и таким же белым было ее лицо. Она вытянула руку, словно желая защититься от надвигавшейся гибели — жест казался таким беспомощным, таким робким, что Найя Акра замедлила шаги. Но в следующий миг жрица была уже рядом, и узкий клинок уколол Глубину под ребрами.
— Начнем, пожалуй, с живота, — пробормотала Найя Акра. — Хочешь поглядеть на собственные кишки? Сейчас мы это устроим. Сейчас я… Аххрр!..
Она захлебнулась кровью — остро заточенный штырь, который Глубина прятала в рукаве, пробил горло жрицы. Ее глаза начали тускнеть, рот искривился в предсмертной муке, выпавший из ослабевших пальцев нож разрезал ткань сайгора у колена. Потом ноги Найи Акра подогнулись, и она мешком осела на пол. Глубина перешагнула через нее, отыскала свой клинок, вернулась к мертвому телу и принялась его полосовать. Наносила удары с яростью, ощерив зубы, содрогаясь и втыкая нож то в шею, то в живот, то между ребер, так что через пару минут труп лежал в кровавой луже. Тогда Глубина распрямила спину и, глядя в лицо поверженной, прошипела:
— Отмороженная тварь! Остерегайся очевидного, сказал твой Йездан, а ты об этом позабыла! Хотела выколоть мне глаза? Выпустить кишки? Ну, я этого делать не буду. Достаточно, что ты мертва и больше не мешаешь мне. Я даже выберу тебе самый красивый кувшин, с узором вечернего цвета.
Отвернувшись, она достала аптечку и занялась своими ранами.
Я даже выберу тебе самый красивый кувшин, с узором вечернего цвета.
Отвернувшись, она достала аптечку и занялась своими ранами. Залила биоспреем самые глубокие порезы, вдохнула ускоряющий регенерацию препарат, а вслед за ним — наркотик, снимавший боль и утомление. Ее щеки порозовели, сотрясавшая тело дрожь исчезла, и на панели крохотной аптечки тревожный зеленый огонек сменился алым. Утренний радостный оттенок, цвет жизни… Спрятав приборчик, Глубина довольно кивнула, вызвала кибера-уборщика и велела, чтобы тот уничтожил следы ее крови на полу, стене и клинке Найи Акра.
Случается, что широкая публика и общественное мнение не делают каких-либо существенных различий между бино фаата и кни’лина, двумя высокоразвитыми гуманоидными расами, с которыми столкнулось человечество. Вероятно, данный феномен связан с тем, что мы сошлись в смертельной схватке с обоими этими народами, победили их в кровопролитных войнах и сохранили до сих пор равное к ним предубеждение. Но я хотел бы отметить, что результат этих войн и наших побед не одинаков: бино фаата исчезли в Рукаве Персея за Провалом, и много столетий мы ничего о них не слышали, а кни’лина все же держат посольскую миссию на Луне и не отказываются контактировать с Земной Федерацией. Кроме того, существуют обстоятельства иного, так сказать, физиологического плана: уже почти тысячу лет известно, что сексуальная совместимость людей с фаата и кни’лина имеет разные последствия: с первыми мы можем дать жизнеспособное потомство, а со вторыми — нет.