Оглядываясь, осматривая каждый темный угол, стараясь ступать бесшумно, они миновали отсек с энергетической подстанцией и перебрались в шлюзовую, где перед огромными люками стояли транспортные капсулы, а у потолка висел захват подъемного крана, похожий на многосуставчатую крабью клешню. Возможно, это был тот самый отсек, куда пристыковался «Адмирал Вентури» и где Иутин со слугами ни встретил Тревельяна. Вспомнив Кристу Ольсен, белокурую валькирию, Ивар тихо вздохнул, затем подумал, что один из трех встречавших уже переселился в лучший мир, и вздохнул снова. Принимая это задание вместо отпуска на Гондване, он и представить не мог, в какие вляпается неприятности. Пять человек мертвы, и он, ксенолог и посланник Фонда, выслеживает убийцу в этом лабиринте — вместо полевых исследований, наблюдений за терре и тазинто и подготовки обоснованного заключения! По правде говоря, не своим занимается делом, а куда денешься? Кораблей с начальством и дознавателями как не было, так и нет…
Из третьей шлюзовой отряд переместился в ремонтный блок, где вдоль стен застыли маленькие шестиногие роботы, а посередине возвышался диагностический агрегат. При виде этой кибернетики Третий Вечерний воскликнул:
— Вразуми меня Йездан! На станции сотни роботов! Почему бы не отправить их на поиски Курса?
— Идея, достойная ботаника, — промолвил Пилот. — Это уборщики, грузчики и ремонтники, они не рассчитаны на слежку и поиск, и, насколько я понимаю, их невозможно перепрограммировать. Так, Шиар?
— Ньюри прав, — приседая, ответил техник. — Это автономные механизмы с узкой специализацией и жесткой программой. Убрать мусор, подать еду, что-то починить… На большее они неспособны.
— Но под управлением Мозга они могут… — начал Вечерний.
— Не могут, — сказал ему в спину Тревельян. — Дрова лазерным хлыстом нарежешь, а вот вскипятить воду не удастся, нужен котелок. Так и с этими киберами, ньюри. У большинства даже глаз нет, они ориентируются в электромагнитных полях станции.
У большинства даже глаз нет, они ориентируются в электромагнитных полях станции.
Кажется, Третий Вечерний был удивлен.
— Здесь достаточно таких полей, чтобы найти дорогу?
— Разумеется. Их порождает каждый энерговод и каждый кабель, каждый датчик и прибор, а также наши связные браслеты. Без них мы для киберов не существуем.
Они обогнули корпус воздушного регенератора с наглухо задраенными лючками. Следов крови здесь не видно, отметил Тревельян; то ли роботы прибрались, то ли на трупе Зотахи не было открытых ран. Скорее, последнее — ведь Курс свернул ему шею и проломил череп. Он услышал тяжелый вздох шагавшего сзади Шиара.
В стене выступала массивная крышка люка. При их приближении Мозг ее сдвинул, пропуская отряд в коридор. Затем раздался его гулкий голос:
— Ньюри, вы двигаетесь к продовольственному складу. Там нет видеокамер. Возможны только звуковые переговоры.
— Понял, — отозвался Пилот.
Они проникли в коридор — скорее, технологический тоннель, узкий и невысокий, где два человека разошлись бы с трудом. «Если Курс подкрадется сзади, мне конец, — подумал Тревельян. — Пока Пилот разворачивается, он прикончит слуг и, пожалуй, меня… А если не прикончит, мои мозги сварятся под импульсом излучателя». Ивар не сомневался, что Пилот будет стрелять, сколько бы людей ни оказалось между ним и Курсом, а тут их было лишь двое, он сам да Вечерний. Не двое даже, а один с четвертью — волосатый землянин для кни’лина больше четверти не стоил.
К счастью, они миновали тоннель быстро и без происшествий. Склад, что находился за ним, был действительно огромен: трубчатые конструкции тянулись от пола до потолка на десятиметровой высоте и уходили вдаль на неопределенное расстояние. В этих прочных стеллажах слой за слоем висели контейнеры разнообразных форм и размеров — тонны и тонны еды, высушенной, спрессованной и замороженной, которая могла храниться здесь тысячелетиями. Сотни разновидностей грибов, орехов, фруктов, овощей и ягод, съедобные цветы, листья и травы, мед, водоросли, молочные продукты, злаки и крупы — сладкое, кислое, горькое, жгучее и тающее во рту. Чего здесь только не было! Все было, кроме мяса.
Некоторые контейнеры, подключенные к трубопроводам доставки, тихо шелестели и подрагивали, другие были неподвижны и молчаливы. Меж стеллажей темнели неширокие проходы-щели, кое-где мерцал скудный свет, и все выглядело так, что было ясно: людям здесь делать нечего. Во всяком случае, в ближайшую сотню лет ревизия склада не ожидалась.
— Если ньюри желают знать, за этим помещением находится еще одно, пустое, — робко произнес Гиббех. — Оно предназначено для земных продуктов. А здесь, перед нами, секция зенагри’лока.
Зенагри’лока, плоды, подобные фасоли и бобам, но больше размером и с пряным острым вкусом, припомнил Тревельян. Кажется, сто двадцать шесть сортов. Из них готовят локайят, традиционное блюдо похарас — так сообщалось в монументальной поваренной книге Жака Жироду «Кухня кни’лина».
Морщинистое лицо Пилота стало мрачнее грозовой тучи. Оглядев ряды стеллажей и груды контейнеров, он почесал висок кончиком палустара и молвил: