— Не волнуйся, — улыбнулся князь, обнимая меня за плечи. — Я тебе еще не раз напомню.
— Еще записку напиши и на видном месте повесь.
Король улыбнулся, наблюдая за нашей перепалкой. К нам спустился магистр Велимир.
— Как только я закончу работу в лаборатории, сразу приеду или пришлю кого-нибудь, — клятвенно пообещал он не столько мне, сколько князю. Вчерашний скандал ему, похоже, хорошо запомнился. Такое забыть действительно трудно.
— Я хочу извиниться перед вами, магистр, — неожиданно покаялся Кашей. — Я был слишком резок вчера.
— Не стоит, князь, — спокойно ответил маг, — я прекрасно все понимаю. В любом случае я сделаю все, что от меня зависит.
Дипломатия восторжествовала!
Мы стали прощаться уже окончательно. Елисей как-то по-свойски чмокнул меня в щеку, стараясь придержать рвущуюся на второй плакательный заход свою молодую жену, и я поспешила выскочить на улицу, где уже ждали лошади и отряд всадников, который должен был сопровождать нас до границы с Трехгорией.
Однако моему возмущению не было предела, когда я поняла, что меня собираются везти… в карете, запряженной четверкой. Да пусть она хоть трижды позолоченная и обшита жемчугом!
— Я в этом гробу на колесиках не поеду! — уперлась я. — Вы с ума сошли! Меня укачивает!
— Алена, это делается в целях твоей безопасности, — пока еще уговаривал меня князь. — Верхом ты будешь отличной мишенью.
— Если ты хочешь от меня избавиться, выбери более гуманный способ! — не унималась я. — Вурдалакам скорми хотя бы, я меньше мучиться буду.
— Не разводи панику, — встрял в наши пререкания Виктор. — Зато как королева поедешь.
— Я в этом ящике не поеду! Ни как королева, ни как принцесса, ни как кто. Если только в качестве трупа. А лучше вообще пешком пойду.
— Алена, тут здорово! — выглянул из окошка кареты Сенька.
— Правда. Мне нравится! Нас сейчас с ветерком прокатят.
— Вот и езжай со своим ветерком сам, а на мое общество не рассчитывай, — огрызнулась я.
Дело в том, что упиралась я не из одной вредности. У меня уже был некоторый опыт, правда печальный, катания на таких вот потрясающих (хотя для меня они теперь являются вытрясающими) колесных конструкциях. Еще в Петравии я знала одного парня (даже не помню, как и зовут его, точно — склероз подступает) из достаточно богатой семьи. Так вот, он однажды решил сделать мне сюрприз и подогнал к академии на праздник сбора урожая шикарную карету, чтобы прокатить меня по городу с тем самым ветерком, про который с таким восторгом сейчас вещал Сенька. Я, конечно, сначала жутко обрадовалась и под взглядами исходивших слюнями девчонок вплыла в это шикарное транспортное средство. Если б я знала, чем тогда дело кончится… В общем, меня укачало уже через полчаса, да так, что когда я вывалилась на травку и бросилась в ближайшие кусты, то отличить меня от листвы по цветовому признаку не представлялось возможным. Мой перепуганный до белизны товарищ на руках доставил меня в здание нашей ненаглядной академии, где меня оставшиеся полдня пытались привести в нормальное состояние все, начиная от однокурсников и заканчивая самим ректором. Тогда еще все удивлялись и потешались надо мной по этому поводу — все люди как люди, а у меня на карету обратная реакция, плохо поддающаяся лечению. Чтобы повторить подобный опыт, моего героизма явно не хватает. Лучше на телеге ехать, в ней хоть и трясет, но не укачивает.
Александр понял, что дело плохо — моя упертость набрала полные обороты, и уже собрался принять более кардинальные меры. Я поняла это по его нахмуренному лицу и попятилась.
— Алена, — незаметно подошел сзади король. — Не стоит проявлять вредность и безрассудство. Дело действительно достаточно серьезное, не усугубляй его еще больше.
Я тяжело вздохнула, смирившись со своей горькой участью. Хорошо еще толком не позавтракала, не так жалко. Опять проблемы только множатся…
— Ладно, — пробурчала я. — Только я предупреждала… Похороните меня, в случае чего, под самой красивой елкой Трехгории.
Кащей вздохнул с облегчением, а я полезла в карету с видом готовящейся стать будущим супом курицы, предупрежденной об этом за неделю. Сенька радостно прыгал по мягким сиденьям и расшитым подушкам, не понимая моего траурного вида.
— Такое впечатление, что ты поминки справлять едешь, — высказал он свое мнение относительно моего мученического вида.
— Именно, — подтвердила я.
— Это по кому же?
— По своим внутренностям.
Кот недоверчиво уставился на меня.
— Тебя что, правда укачивает? — не мог до конца поверить он.
— Нет, развлекаюсь! — разозлилась я. Поездка в карете пугала меня теперь гораздо больше возможности быть убитой.
— Обойдется все, — успокаивал меня до противности жизнерадостный кот. — Это же королевская карета.
— Можно подумать, от этого она становится менее тошнотворной.
Мой импровизированный саркофаг, как мысленно я обозвала карету, неожиданно тронулся. Я, совершенно не ожидая такой подлости, чуть не уткнулась носом в переднее сиденье и выругалась сквозь зубы, принимая нормальное сидячее положение. Сенька только радостно пискнул. Тоже мне, экстремал.
Ехали мы достаточно быстро.
Тоже мне, экстремал.
Ехали мы достаточно быстро. Подозреваю, что князь еще бы подогнал коней, но их возможности были небеспредельны. Конечно, верхом-то быстрее, а тут такой тяжелый хвост сзади тащится.