Я свернула влево и, проехав еще немного, за поворотом увидела не очень большое на первый взгляд село. Окна домов приветливо светились, из труб шел дым, то здесь то там лаяли шавки. На меня обратили внимание, только когда я проехала уже домов десять.
— Ты шо ищешь-то, девонька? — прошамкала беззубым ртом древняя старушка, издали заметив чужачку со своего наблюдательного пункта на лавке, при этом она успела выползти на середину дороги, преградив мне тем самым путь.
— Да вот ищу, где переночевать можно, — посмотрела я на нее сверху вниз.
Обычно такие ископаемые, как эта бабка, действительно бывают полезными, потому что всегда знают кто, где, когда, почем и куда.
Вот и я ждала терпеливо ответа на мой достаточно прямой вопрос.
— А ты магишка никак? — прищурилась старушенция, но злобности в ее голосе вроде не наблюдалось. Скорее любопытство.
— Допустим. А что? — поинтересовалась я.
— Нишего. Только магишка в таком возраште мошет одна по дорогам шлятьшя, нормальные девитшы благоражумно дома шидять, — охотно пояснила бабка и указала клюкой в направлении дороги. — А переношевать в трактире мошешь, у наш штарошта на поштой запрещает пущать приесших, говорит незаконные эти… как их там?…
— Доходы плохо сказываются на экономике всей страны, — закончил за нее нестарый еще кругленький мужичок с хорошим таким пивным брюшком, нарисовавшийся неизвестно откуда.
Подозреваю, что все упомянутые выше доходы скапливаются как раз в чреве этого блюстителя экономических законов. Что ж… Кубышка, сразу видно, немаленькая, село бедствовать не должно.
— Во-во, — старуха закивала так головой, что я перепугалась, как бы она не отвалилась. Шейка-то вон какая тоненькая и сухонькая, словно тростник прошлогодний.
— Так где, говорите, трактир? — еще раз уточнила я.
— А ты кто будешь-то? — подозрительно сощурился толстопуз и довольно поцокал языком. — Не нашего поля ягодка, я тут всех девок знаю.
— А вам не все ли равно? — возмутилась я такому наглому разглядыванию.
— Во всем должен быть порядок, — назидательно поднял вверх указательный палец староста. — Кто, куда, зачем?
— А биографию не рассказать? — Я изо всех сил старалась сохранять спокойствие. — С начала внутриутробного развития?
— Ну эти подробности меня не очень интересуют, — на полном серьезе ответил он.
— Будет тебе к девке приштавать, — стукнула по земле клюкой бабка. — Магишка она, по делам едет. Шо ты приштал? Швоих юбок мало? — И она снова повернулась ко мне. — Ты ешшай, ешшай, девонька, мимо трактира не проедешь.
— Нам только магов тут не хватает, — несколько поумерил свой пыл староста. — От них и деньги брать страшно, а ну как порчу наведут, да задаром кормить накладно, жрут обычно много.
Да уж… В каждом дому по гнилому зубу.
Я не стала дальше выслушивать нелицеприятные отзывы в адрес своих прожорливых и кровожадных коллег и, оставив бабку со старостой предаваться праздной болтовне на тему «кто, когда и сколько съел», поехала в указанном направлении.
Трактир действительно нашелся довольно быстро, несмотря на почти полную темноту, и я, спешившись и привязав лошадь, вошла внутрь. В трактире, на удивление, было немноголюдно. Всего за двумя столиками сидели припозднившиеся постояльцы. Я подошла к долговязому парню за стойкой и поинтересовалась насчет комнаты, желательно подешевле. Таковая нашлась, вот только, кажется, понятие «подешевле» у нас с парнем было слишком разным, но выбирать не приходилось, ночевать на улице хотелось меньше всего.
Заказав себе на поздний ужин жареной картошки и копченое крылышко индейки, я поднялась наверх в номер класса эконом и обвела взглядом потрескавшиеся потолочные доски, пыльные и давно не стиранные занавески, знававшие лучшие времена лет эдак дцать назад, и промятые почти до самого пола две кровати. Да… После княжеского замка такой сервис может сниться только в кошмарных снах.
Да… После княжеского замка такой сервис может сниться только в кошмарных снах. Собственно, а на что я рассчитывала? Ладно, переночую как-нибудь, вспомню старые добрые времена. Надо из всего извлекать пользу. Зато деньги сэкономлю, у меня их и так немного.
Мне принесли заказанный ужин, и я поудобней устроилась на табуретке за столом, поджав одну ногу под себя. В такой позе почему-то всегда хорошо думается. Оплывающий огарок единственной свечи отбрасывал на стол неровные тени, трепещущие, живые, мрачноватые, освещая лишь маленький пятачок вокруг. Остальное пространство убогой комнатушки почти полностью скрывалось во мраке. Ночь была безлунная, и за окном темень стояла такая, что больше смахивала на густой тягучий деготь. Во дворе залаяла собака, но как-то беззлобно, будто высказывала мысли вслух. Ее поддержала другая, третья, потом подальше, еще и еще. Собаки делились накопленными за день новостями. Уж про меня-то точно небось посплетничали. Чужие всегда вызывают повышенный интерес и повод для новых сплетен.
Где-то заскрипели и сильно хлопнули ворота, впуская припозднившегося хозяина. Отдаленный раскат пьяной песни эхом прокатывался по улице. То здесь, то там вскрикивали ночные птицы. Ночь постепенно вступала в свои законные права.