Я вопросительно посмотрела на него, ожидая дальнейших объяснений.
— Это древняя магия Кащеев, — не стал вдаваться в излишние подробности Александр. — На ней и пытался мой далекий предок построить свое бессмертие. Не получилось. Дальше растений ни ему, ни кому-либо другому продвинуться так и не удалось.
— А оно опять вырастет? — кивнула я на деревце.
— Вырастет со временем, куда оно денется.
Мы вернулись в замок. К моему великому сожалению Александр не стал устраивать разборки со своим советником при нас с Катериной, а увел Виктора в кабинет. Как мы ни прислушивались, звуков борьбы и мольбы о пощаде так и не услышали. Да и потом ни один, ни другой не сочли нужным поведать нам подробности своего разговора. Виктор, подозреваю, из чувства вины, Александр — просто потому, что считает это чисто мужским делом.
Чуть позже Виктор, скрипя зубами, извинился за свою глупость, поклялся, что больше ни за что не будет со мной связываться, и инцидент был полностью исчерпан.
Я, правда, пообещала ему, если вдруг он захочет еще раз повторить подобный опыт, открутить не только голову, но много чего еще, но зла уже не держала. Пусть живет.
К вечеру стало немного прохладнее, и на небе стали сгущаться темные тучи. Мы вздохнули с облегчением, радуясь, что кошмарной жаре наконец-то пришел конец. Если бы она продлилась хотя бы еще один день, я бы, наверное, не только сознание потеряла, но и что посущественней.
А ночью пошел долгожданный дождь. Хороший такой, проливной, живительный. Я даже проснулась и долго с радостью прислушивалась к шуму стучащих по подоконнику капель. После изнуряющего многодневного зноя этот звук был для меня самой сладкой и прекрасной музыкой. В окно дул легкий прохладный ветерок, принося запах свежести. Красота!
Я вспомнила, как вот так же просыпалась от сильного проливного дождя в своей баба-ягинской избушке, прислушивалась к шуршанию потоков воды по крыше и думала о чем-то своем, ведьминском. Как же давно это было…
На глаза непроизвольно навернулись слезы. Я хочу домой. Хоть на минуту, на секунду окунуться в такой знакомый и родной лес, вдохнуть его запах, почувствовать его силу, величие и… любовь. Я не сомневалась, что лес любит меня так же, как и я его. Он с благодарностью отнесся к моей помощи, а я его бросила на произвол судьбы и местных недалеких жителей. Предательница! Как же не вовремя появился этот чокнутый, которому так приспичило свести со мной счеты. Теперь из-за него мне и за порог Трехгории не выйти, а так хочется… У-у-у…
Я попыталась призвать к порядку свои вконец расшатавшиеся нервишки. Спать надо, а я тут всякими глупостями занимаюсь. А ну прекратить самокопание! И, перевернувшись на другой бок, все-таки заснула. Умею я иногда быть убедительной.
ГЛАВА 9
Утро выдалось поистине прекрасное. Природа ожила за прошедшую ночь, загомонила веселыми птичьими трелями, зазвенела хрустальным воздухом, запахла воскресшей и воспрянувшей духом зеленью. От изнуряющей и убийственной жары не осталось и следа.
— Алена, ты долго спать собираешься? — раздался из-за двери звонкий голос Катерины. — Просыпайся!
Я недовольно сползла с кровати и впустила пышущую жизнерадостностью подругу. С чего бы она такая довольная сегодня? Сомневаюсь, что Виктор ей предложение сделал — этот быстрее в монастырь уйдет. Но вслух свои мысли озвучивать не стала, еще расстроится — жалко человеку с утра пораньше настроение портить.
— У тебя с утра пораньше уже побывала толпа поклонников, и ты теперь теряешься перед выбором? — поинтересовалась я. Терпеть не могу, когда меня будят.
— Ты представляешь, — проигнорировала мое ворчание девушка. — Рано утром отец приезжал, сказал, что у нас на ферме родились наконец ягнята с розовой и голубой шерсткой. Мама уже давно их выводила и вот наконец получилось. Здорово, да?
— Как с голубой и розовой шерсткой? — не поняла я.
У меня что, спросонья с головой плохо, или на подругу перепады погоды так сильно влияют? Откуда у овец может быть такой сомнительный цвет шерсти? Ну если только покрасить.
— Да очень просто, — возбужденно принялась докладывать мне Катерина. — У мальчиков голубая, у девочек розовая. Ты себе не представляешь, как я рада!
Конечно, не представляю. Особенно с утра.
Мое воображение услужливо нарисовало нечто совершенно не поддающееся словесному описанию, и я оставила эти бесплодные попытки. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
— А Александр уже уехал? — перевела я разговор на другую тему.
Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
— А Александр уже уехал? — перевела я разговор на другую тему.
— Да, и Виктор тоже, вместе с отцом. Александр не стал тебя будить, просил передать, что приедет, скорее всего, поздно. Они поехали решать какие-то армейские вопросы.
— Это я помню, он еще вчера говорил.
— Какие именно, не знаю, я в этом не разбираюсь.
— Я тоже.
Интересно, мой жених специально советника с собой взял, чтобы обезопасить от его происков, или он там действительно нужен?
В отличие от подруги у меня настроение было поганеньким. Надежда, что ночная ностальгия утром пройдет, сдохла в момент пробуждения и ни в какую не хотела поддаваться воскрешению. Поскорей бы нашелся этот гад, и дело с концом. Ненавижу неизвестность и ситуации, когда сама не могу ничего сделать. Не сбегать же от Александра, он потом от меня мокрого места не оставит. Да и мне совесть не позволит так жестоко с ним поступить. Придется терпеть и ждать… неизвестно чего и неизвестно сколько. Кошмар! Странно, почему из Бемирании до сих пор письма нет? Уже столько времени прошло.