— Александр, перестань носиться со мной как с писаной торбой, напичканной яйцами. — Теперь уже я приступила к своей роли в нашей почти семейной сцене. — Если бы я действительно так уж кому-нибудь была нужна, со мной бы давно расквитались. То досадное недоразумение было уже достаточно давно, три недели прошло. Ну сколько можно бояться? Я же не могу сидеть безвылазно в твоем замке, как в тюрьме, только потому, что ты боишься какого-то призрачного убийцу, которого, может, и в помине уже нет.
Не то чтобы я сама сильно верила в то, что говорила, но сейчас главным было — убедить князя. С собой-то я уж как-нибудь договорюсь.
Александр молчал. Похоже, он боролся сам с собой и был непобедим, потому что через несколько минут вынес результат сложного выбора на мой суд:
— Давай все-таки сначала дождемся письма магистра Велимира, а уж потом будем решать. Та пара писем, что прислали пару недель назад Василиса с Елисеем, еще ни о чем не говорят, в них не было и намека на окончание расследования. Да и вообще никакой полезной информации.
Тьфу! Вот упертый-то! Я обреченно вздохнула. Кажется, это бесполезно.
— Александр, ты хочешь, чтобы я стала затворницей?
— Нет, но твоя жизнь мне слишком дорога, чтобы так наплевательски относиться к безопасности.
В общем-то он был с одной стороны прав: кто его знает, этого негодяя, но с другой — сидеть безвылазно в замке столько времени уже становится по-настоящему тоскливо, мне надоело. Я уже все закоулки и травинки наизусть выучила, с закрытыми глазами могу по местному лесу бродить и не заблудиться. А чем мне еще заниматься? По моему прямому профилю работы пока никакой нет (хорошо, конечно, когда никто не болеет, но мне-то скучно), с Катериной тоже не всегда пообщаешься, у нее свои заморочки в виде экзаменов. А сам Кащей пропадает целыми днями по своим делам. Я, правда, понимаю, что он не простой помещик, а правитель целого княжества все-таки, только у меня кое-какие свои интересы есть.
— Больно? — кивнул Александр на ссадину на моей щеке.
— Нет, что ты, — не могла не съязвить я. — Получила массу приятных ощущений. Так здорово!
А что я еще должна была ответить? Какой вопрос, такой и ответ.
— Алена! — Александр посмотрел на меня с укором. — Хватит дуться. Я прекрасно знаю, что больно.
— А зачем тогда спрашиваешь?
— Господи, ты неисправима.
Я пожала плечами. Ну да, такая я, что поделаешь.
— Кстати, зачем вы поехали к Марии? — быстро сменил тему князь, чтобы я опять не пустилась в ненужные пререкания.
— Платье свадебное мерила, — буркнула я.
— Да? И как? — живо заинтересовался он.
— Не скажу! — Мстить так мстить. Вот пусть мучается теперь. И коварно добавила: — Но оно почти готово.
— Надо съездить посмотреть…
— И не надейся, — пресекла я его любопытство. — До свадьбы Мария тебе его под страхом смертной казни не покажет.
— А я Степана попрошу, чтобы он его выкрал, — не отставал мой нетерпеливый жених.
— Если ты увидишь платье раньше свадьбы, — угрожающе заговорила я, — то я вообще замуж за тебя не пойду. Это плохая примета. Вот! Так что выбирай — либо твое любопытство, либо я.
— Алена, это шантаж! — Князь притворно обиделся.
— Это не шантаж, — строго поправила я, — Это способ психологического воздействия.
— Вот вредина.
— Спасибо за комплимент.
Князь хотел что-то еще сказать, но тут в дверь постучали. Настойчиво так, настырно, будто крепость тараном брать собирались.
Князь хотел что-то еще сказать, но тут в дверь постучали. Настойчиво так, настырно, будто крепость тараном брать собирались.
— Ну кого там еще несет? — недовольно проворчал Александр, направляясь к двери. Видимо, он еще не считал наш разговор законченным и досадная помеха в лице того, кто стоит в коридоре, его явно не обрадовала.
— Гонец из Бемирании приехал! — Виктор ворвался в кабинет, едва князь открыл дверь, и протянул ему конверт, который Александр почти вырвал из рук советника и нетерпеливо сорвал сургучную печать.
— Ну наконец-то! — прошептал он, торопливо разворачивая долгожданное послание.
Я уже стояла рядом с ним и пыталась тоже прочитать витиеватые каракули Учителя, которыми был испещрен листок, но особых успехов не добилась. Мой ракурс был не самым выгодным, потому что и в нормальном-то положении почерк Учителя разобрать можно было с трудом, а уж сбоку и подавно. Ну почему у всех мужчин, которых я знаю, такие проблемы с написанием? Ничего ведь не понятно. Такое впечатление, что они специально стараются писать как можно неразборчивее, чтобы жизнь легкой не казалась. Тоже мне, нашли шифровальщиков.
Однако, как оказалось, для Александра эти закорючки не были такой уж большой сложностью. Он достаточно быстро пробежал письмо глазами и, бессильно опустив руки, возвел глаза к потолку.
— Что там? — не на шутку перепугалась я. Естественно, я имела в виду не потолок.
Виктор тоже с неприкрытой тревогой смотрел на князя, переминаясь от нетерпения и ожидая оглашения моего приговора.
— Негодяй пойман и осужден, — облегченно выдохнул князь. — Им оказался какой-то чокнутый солдат из бывшей армии королевы. Слава богу!
И Александр обессиленно прислонился к столу.