В дверь осторожно, но с достоинством постучали.
«Да что же это такое! — огорчился Югорус. — Стоит начать о Трубе, как меня обязательно перебивают. Может, написать Мордевольту письмо?»
— Войдите! — крикнула птица-секретарь, в которую превратился марабу.
— Приветствую вас, о Великие Белые Маги, Рыцари Форпоста, стоящего на страже пределов Волшебной Страны! — провозгласил с порога лопоухий человечек.
Белые маги-рыцари — один в фиолетовом плаще, другой в желто-зеленой мантии — посмотрели друг на друга.
Бальбо Рюкзачини был чрезвычайно поэтичным хоббитом. В прошлом году в качестве секретаря следственной комиссии он провел в первертском форпосте несколько месяцев, что, по идее, могло убить в Бальбо всякую тягу к жанру фэнтези. Но реальность не просто мало влияла на романтические представления Рюкзачини о жизни, а вообще не имела к ним никакого отношения.
— Что привело тебя к нам, о Печальный Странник? — постарался подстроиться под неожиданного гостя Лужж.
С таким же успехом ректор мог сказать: «Чего приперся, коротышка?» или «Прием по личным вопросам во вторник и четверг с 14 до 15», — даже это прозвучало бы в ушах Бальбо небесной музыкой.
— Большая Беда привела меня к вам, о Мудрые Старцы… — начал речь Печальный Странник.
Если отбросить все «о» и красочные эпитеты, суть дела состояла в следующем. Читатель никак не мог дорасти до уровня понимания прекрасного, присущего талантливому писателю. Те книги, которые нравились Бальбо, упорно не имели коммерческого успеха. Те книги, которые не нравились Бальбо, имели коммерческий успех, но их написал не он. Пытаясь понять, в чем причина такой несправедливости, Рюкзачини пришел к выводу, что его произведениям не хватает идеального героя.
— Взгляните, о Проницательные Обладатели Чудесной Силы, на пресловутые «12 подвигов Геракла», — жаловался Бальбо.
— Взгляните, о Проницательные Обладатели Чудесной Силы, на пресловутые «12 подвигов Геракла», — жаловался Бальбо. — Примитивнейшее произведение в ряду творений высокой литературы, а сколько веков уже пользуется популярностью. А все почему? Потому что там есть идеальный, ярко выраженный главный герой, постоянно совершающий подвиги!
И тогда непонятый современниками литератор решил написать книгу «[Какое-то число] подвигов [Какое-нибудь имя героя]». Дело было за малым — Великим Героем.
— Где же еще мне суждено найти Великого Героя, как не в этих замшелых стенах, переживших века, ставших свидетельницами грандиозных сражений, слышавших ужасные заклинания темного прошлого…
На этих словах успокаивающее заклинание Югоруса начало давать сбои. Сен ощутил в себе сильнейшее искушение съездить наглому вруну в ухо: «пережившие века стены» построены неполных пять месяцев назад. Причем Бальбо сам видел, как их предшественниц разрушил магический смерч.
Пока продолжалась внутренняя борьба, в ходе которой искушение было побеждено по очкам и ворча скрылось, коротышка успел довести профессоров до кипения:
— И тогда этот исполин, эта глыба, этот матерый нечеловечище…
— Короче! — повысил голос всегда сдержанный Мордевольт. — Что тебе сказал Каменный Философ?
Бальбо задумался:
— Я точно не помню… Но смысл такой: «Иди, о, великий летописец, к ректору, он тебе укажет героя!»
Птица-секретарь на плече Лужжа превратилась в коршуна и взвилась в потолок. Немного побившись в него, птах сориентировался и вылетел в окно.
— Итак, — сказал Бальбо, — кто герой?
— Молодой человек! — заклекотал индюк, которого Лужж выколдовал от расстройства. — Нельзя ли в другой раз? У нас производственное совещание!
— Вы не герой, — подтвердил коротышка свои худшие опасения. — Герой схватил бы меня за шиворот и, прорычав: «Убирайся, карапуз!», вышвырнул из кабинета.
— Убирайся, карапуз, — кротко произнес Мордевольт. Черная Рука подняла Бальбо за шиворот и вышвырнула из кабинета.
— Спасибо, — сказал индюк, превращаясь в пеликана. — На чем мы остановились? Ах да, мы начали обсуждать возможность применения вашей Тру…
Дверь распахнулась, и неутомимый Бальбо снова перешагнул порог.
— Уже получше, — сказал он, — но все равно слабовато. К тому же я навел справки. Вы — Мурдевалет, знаменитый Черный Маг в прошлом. Вы будете главным отрицательным персонажем, а положительным…
От избиения черно-белыми магами хоббита спас Сен, который ощутил, что желание вздуть летописца ничуть не чувствует себя побежденным. С воплем «А-а-а!» искушение вынырнуло из глубин подсознания и по мелководью сознания бросилось к речевым и двигательным центрам.
— О-о-о! — завопили речевые центры, в то время как двигательные двинули Бальбо промеж внимательных, затянутых дымкой глаз.
«Вот о каких побочных эффектах говорил ректор», — отстраненно отметило сознание Аесли.
На мгновение коротышка перестал любоваться своим богатым внутренним миром и изумленно взглянул на реальность.
— Ого! — сказал он. — Где я? Ты кто! И почему ты меня все время стучишь по голове?
— По-моему, — сказал Мордевольт, наблюдая, как Черная Рука помогает пеликану Югоруса оттащить мальчика от Бальбо, — наш герой сегодня особенно в ударе.
— Герой? — коротышка насторожился, и его глаза снова начали затягиваться романтическим туманом. — Неужели тот герой, которого я искал?