Отец Браунинг и Тотктонада
Доклад Браунинга об успехах Тотктонада слушал, прохаживаясь между окном и шторой.
— …Подозреваемый номер семьсот сорок пять, начальник Отдела зашептывания, забубенивания и травоприкладства Эхом Оглоуш. Подозреваемый номер семьсот сорок шесть, сотрудник Службы преждевременного оповещения Вотс Догс. Подозреваемый номер семьсот сорок семь…
Штора шуршала и шевелилась, Браунинг говорил, Тотктонада ходил. За окном вяло переругивались мусорные контейнеры. Ромбик и квадратик сидели на краю нарисованного стола и смотрели перед собой. Автограф сосредоточенно изучал помятый конец росписи. Клонило в сон.
На тысяча двести девятнадцатом подозреваемом (специалист отдела разработки гипнотизирующих скринсейверов Вин Довс) министр вышел из транса.
— Я в вас не ошибся, Браунинг, — сказал он, откидывая штору. — Кстати, вы учли в своих построениях, что преступник может применить не только кирпич, но и магию?
— Нет, — решительно ответил сыщик. — Это бы все усложнило, а дело и так непростое.
— Это бы все усложнило, а дело и так непростое.
— Разумно. Но дело не просто непростое. Дело просто ужас какое непростое. Даже и не знаю, как вы теперь выпутаетесь. Впрочем, кое-чем я вам помогу.
Тотктонада взял первую страничку списка подозреваемых и оторвал от нее нижнюю половину. Опустил обрывок и остальные 113 страниц в вечно голодный уничтожитель бумаги. Потом протянул верхнюю половину уцелевшей страницы Браунингу.
— Вот люди, которые в момент преступления будут находиться в этом кабинете.
— Откуда?… — закричал Браунинг, впиваясь глазами в листочек.
Тотктонада бросил на стол «Вечерний Перезвонинг», открытый на программе передач на завтра.
28 мая.
… 13:30. Ток-шоу. «Массовая культура — просто зло или зло абсолютное?[71]» Авторская программа Зана Нудинга.
15:00. Круглый стол в кабинете премьер-министра. «Профилактика преступности — гениальная идея или очередная глупость?» Ведущий — Бальбо Рюкзачини. Участвуют премьер-министр Тетраль Квадрит, министры Грег Аесли, Дик Гаттер, Брэд Пейджер и Тотктонада.
16:00. Скрытая камера. «Издевательства над слабоволшебниками — спорт или болезнь?» Самые веселые шутки магов над мудлами…
— Всем участникам передачи уже сообщили о предсказанном преступлении. Под строжайшим секретом, на условиях неразглашения, нераспространения, нерастрезвонивания… — Тотктонада усмехнулся. — Короче, завтра будет во всех газетах.
Браунинг поднял глаза на серого министра.
— Простите, сэр, но теперь мне придется вписать в подозреваемые и вас.
— Разумеется, — произнес Тотктонада без всякого выражения. — Только не забудьте вписать и себя.
Министр зевнул.
— Да, чуть не забыл. Премьер-министр взял дело на особый контроль. Вам придается его личный представитель, которому вы будете немедленно докладывать о ходе расследования.
Тотктонада посмотрел на Браунинга, и тот прочел по его плотно сжатым губам:
«После того как доложите мне».
— Представителя зовут Ромуальд, — сказал министр и глянул в угол кабинета. — Вот он.
Только теперь Браунинг заметил круглого лохматого человечка, который тут же спрятал что-то у себя за спиной.
— Так эта… — прогундел Ромуальд, — если вам чаю, так он без сахара. А если кофе, так он кончился. Минералка вон есть.
Браунинга нет, зато есть премьер-министр и Ромуальд
Ромуальд, в отличие от отца Браунинга, не был сыщиком высокого уровня. Он не был сыщиком низкого уровня. И вообще он не был сыщиком. Зато он был вторым человеком после премьер-министра. Хотя человеком он тоже не был…
Так, стоп. А то мы совсем запутаемся. Попробуем сначала.
Когда-то Ромуальд работал простым домовым у рядового мага Тетраля Квадрита. В то время каждый маг имел в подчинении персонального домового. В обязанности этих беззлобных, угнетенных существ входило: подолгу спать, сплетничать о хозяине, воровать у него вещи и еду, жаловаться на тяжелую судьбину, мечтать о свободе и приносить почту с почты. Домовые добросовестно исполняли все, кроме последней, самой непосильной обязанности. Еще они любили хвалиться, кто из хозяев больнее дерется.
В действительности редко кто из магов хотя бы повышал голос на своего домовенка, но благодаря развитой системе оповещения в служивом народе ходили ужасные слухи о жестокости колдунов. Когда молодой домовой слышал степенные рассказы стариков «Мой-то вчерась опять горючей смолой окатил, а опосля каленым железом прошелся», то от зависти начинал врать что-то совсем кошмарное.
Постепенно в среде слуг крепло убеждение, что маги «чем дальше, тем озверелее» и «коли так оно дальше пойдет, то ну его лесом».
Назревала типичная революционная ситуация: верхи ничего не знали, низы ничего не делали. И назрела.
А началось все как раз с Ромуальда. Однажды утром, когда он притащил своему хозяину утреннюю почту, то застал Тетраля в ярости.
— Ромка! — прошипел маг. — Ты когда убирать за собой научишься?
— Ась? — уточнил домовой, придерживая под жилеткой увесистую бандероль, которую он извлек из почты Квадрита и теперь изнывал от желания поскорее ознакомиться с содержимым.
Рассеянность слуги не ускользнула от внимания мага, который как раз репетировал гневную речь, посвященную преступлениям Мордевольта, и находился в возбужденном состоянии духа.