— Упали-отжались! — рявкнул майор. Привидения упали и провалились через паркет в подвал школы.
Клинч присел на лавку и уставился в список предметов.
— Как это? — спустя минуту сказал он. — Физика, химия, геометрия, астрономия, биология… А пение? Как же без пения? Покойнички! Строиться!
Призраки вылетели из паркета и сбились в бесформенную кучу.
— Так, — Клинч зашагал вдоль подобия строя. — Были вы духи простые, станете боевые. Ну, нежить, по моей команде, песню запевай! Только с чувством! У солдата выходной!…
— У солдата выходной! — вразнобой, но с чувством грянули духи.
— Пуговицы в ряд!
— Пуговицы в ряд! Все подряд! Одна за другой! Ты со мной! А я с тобой! Такая любовь!
— Очень хорошо, — зловеще произнес Клинч. — Сорок отжиманий… Отставить! Сорок кругов вокруг школы!
Оставшись один, боевой завхоз сделал несколько подходов-отходов к зеркалу, остановился и сам себе отдал честь. Он чувствовал, что входит во вкус. Он не понимал, почему не занялся академической деятельностью раньше.
Запыхавшиеся призраки вломились в каморку завхоза через стену. Первым телепался Висельник, следом Отравленник и Утопленник волокли очумевшего Парашютиста.
— А, добежали, — оживился Клинч. — Последний вопрос, и свободны. Сколько дней до приказа?
Обрадованные привидения уже открыли рты, но тут все испортил Парашютист. Его ответ можно занести в Книгу рекордов, как самый неудачный ответ на конкретно поставленный вопрос.
— Какого приказа? — сказал Парашютист.
Клинч побагровел, сжал кулаки и…
И в этот момент закукарекал командирский будильник на его запястье.
— Черт! — чертыхнулся завхоз. — Пора подъем объявлять. Ваше счастье. Отбой, духи! Школа, подъем!
А через час начался самый необычный во всемирной истории экспресс-курс неволшебных наук.
— Ну что, сынки, — говорил Мистер Клинч, прохаживаясь перед строем первокурсников небрежным строевым шагом. — Родина и лично ректор потребовали от нас напряжения всех наших сил в овладевании всякими мудловскими науками. На все про все у нас три недели. Сдюжим?
Первокурсники угрюмо молчали.
— Не понял. Вы что, чего-то не поняли? Два круга по стадиону!
Мергиона и Порри старались держаться поближе к Сену, но все равно прозевали момент финишного спурта, который тот устроил прямо на старте. Бежал Аесли быстро, но недолго. Последние полтора круга его пришлось нести. «Первертс своих не бросает, да и мимо чужого не проходит», — на бегу придумал принцип майор Клинч.
После марш-броска студенты стали понятливее и на клинчевское «Сдюжим, сынки?» ответили нестройным «Постараемся, а то что ж»
— Орлы! — обрадовался преподаватель. — Соколы вы мои пернатые! Только соколы летать должны, а вы еле ползаете. Что я увидел? Увидел я четыре группы научной подготовленности. Первая группа — Пейджер и Дуб. Этих хоть сейчас под ружье… то есть на экзамен. Вторая — Гаттер, Форест и Пулен. Третья — все остальные. Четвертая — Аесли. Так вот, группа должна быть одна, первая! Всем ясно? Первый урок — физика.
— А почему на стадионе? — поинтересовалась Амели.
— Вопрос хороший, — сказал Клинч, — но и ответ будет не хуже. Я эту физику всю прочитал, сколько смог. И что там самое главное? Форест, положи Аесли в тенек, авось отойдет. А главное — это, братцы, сила. Так и написано: ежели силу не приложишь, то ничего и не сдвинется.
— Второй закон Ньютона, — подал голос образованный Порри.
— Закон у нас один, — сказал майор, разглядывая Гаттера.
— Закон у нас один, — сказал майор, разглядывая Гаттера. — Сила есть, ума достанем. Упор лежа при-и-и-нять! Двадцать отжиманий. Пейджер! Придержи Аесли, загубит себя, болезный.
Но Сен уже успел сделать три с половиной энергичных отжимания с прихлопываниями, прижался к земле и простонал:
— Мерги! Добей меня! Что ж так мучаться!
— Сам справишься, — ответила добрая Мергиона, добросовестно изучая физику в упоре лежа.
На следующее утро стонущих первокурсников снова собрали на стадионе.
— Что, сынки, — первым делом спросил Клинч, — болят руки-ноги?
— А-а-а-у-у-у-а-а! — простонали сынки.
— А все потому, что химии не знаете! Руки-ноги у вас болят оттого, что в них образовалась зловредная молочная кислота. Как ее формула, не знаю, врать не буду, а буду обучать вас способам лечения этой химической заразы. Два круга… Аесли, куда? Два круга за Сеном Аесли!
На сей раз Сен убежал немного дальше, правда, в противоположную сторону.
— Да что ж такое! — чуть не плакал он, сидя на закорках у Дубль Дуба. — Я же не хотел! Они сами побежали!
К концу недели студенты уже знали основы:
— биологии («Движение — это жизнь, так что, сынки, держитесь, сейчас я вам дам жизни!»);
— географии («Вот попадете вы на Северный полюс, как греться будете? Правильно! Три круга по стадиону!».);
— истории («Чему нас учит история? История нас учит, что хилые завсегда вляпываются в какие-нибудь истории. Так что четыре круга по стадиону»);
— и анатомии («Посмотрев на строение тела человека, делаем вывод «В здоровом теле — здоровые внутренности!» Вывод ясен? Побежали»).
Изучение новых предметов чередовалось с повторением пройденного — вернее, пробеганного.
Сен заметил две странности. Во-первых, после очередного физического упражнения ему всегда становилось легче. Видимо, хочуга тоже не железная. Во-вторых, прыжки, пробежки и прочие телодвижения постепенно начинали как-то удаваться. На «анатомии» он даже сам добрался до финиша, и Клинч торжественно перевел его в третью группу.