На первой странице альбома, датированной 1901 годом, красовалась групповая черно-белая колдография Орлодерра с мисс Сьюзан на переднем плане.
«Воробушек», — неожиданно подумал Мордевольт, и тут же отогнал неуместные сентиментальные воспоминания. Он перевернул страницу. Потом еще одну. Сменялись годы, лица учеников, интерьеры, но сияющее лицо МакКанарейкл и надпись «Орлодерр — чемпион!» оставались на месте, как приклеенные. На всей сотне страниц.
Спустя минуту Мордевольт уже стучался в дверь декана Орлодерра.
— Мисс Сью, откройте, это я, Мордевольт.
— Секундочку!
Через 633 секундочки дверь призывно распахнулась, обдав профессора фиалковым ароматом.
— Ну что же вы стоите, Уинстон?
Будь на месте Мордевольта женщина, она воздала бы должное мастерству, с которым МакКанарейкл за секундочку привела себя в предельно соблазнительный и одновременно совершенно неприступный вид. Но на месте Мордевольта был Мордевольт, который сразу приступил к наиболее существенной, как он полагал, части своего визита.
— Доброе утро, мисс Сьюзан. Я случайно узнал, что ваш факультет сто лет подряд побеждал в первенстве Первертса. Скажите, как вам это удалось? Какую методику вы применяете? «Мужчины, — снисходительно подумала мисс Сьюзан, наблюдая за гостем из-за приспущенных ресниц. — Долго же он искал повод прийти ко мне. И повод какой нашел нелепый! Ах, Уинстон, Уинстон!»
— Методика проста, Уинстон, — пропела она. — Я прихожу на педсовет и говорю: Орлодерр набрал шесть тысяч баллов. Тут приходит Развнедел и говорит: Чертекак — семь тысяч. Каков наглец? Ах, так, говорю я, тогда Орлодерр восемь тысяч!
— Ага, — сказал Мордевольт, не зная, что и сказать.
— Ну есть еще разные маленькие женские хитрости… Но главное — это поднимать ставки и продержаться до обеда. Тогда нервы у Развнедела не выдерживают, и победа в кармане[53]. Но вы ведь не это хотели спросить, милый Уинстон?
«Милый Уинстон» смутился.
— Да… конечно… мисс Сью… я… Я к вам попозже зайду… До свиданья…
«Ах, Уинстон, Уинстон, — улыбнулась Сьюзан, — мальчишка!»
Мордевольт был потрясен. Межфакультетское соревнование, важнейший фактор учебно-воспитательного процесса, мощный стимул для совершенствования учеников и преподавателей, оказывается, давно превратилось в… в…
Во что превратилось соревнование, Мордевольт сказать не мог: в памяти возникала улыбка мисс Сью, и мысли сбивались. Нет, твердо решил он, отгоняя наваждение, надо все менять. Нужна современная научно обоснованная методика подсчета, учета и зачета.
Вы только не подумайте, что новый декан Слезайблинна решил обязательно вывести свой факультет в чемпионы. Да пусть Орлодерр побеждает хоть еще сто лет! Но пусть это будут законные победы, одержанные благодаря достижениям в учебе и дисциплине, а не за счет маленьких женских хитростей!
Ах, Уинстон, Уинстон…
В день, когда Сен Аесли показал гимнастическому козлу, кто он и кто тут козел, Мордевольт с лицом человека, который высчитал, как выиграть миллион в лотерею, вошел к Югорусу Лужжу. В руках декан Слезайблинна держал плоский чемоданчик.
«Деньги принес, — почему-то подумалось Лужжу. — Или наркотики». Версии, конечно, дурацкие, но что он еще мог подумать? Не мудловский же ноутбук принес в кабинет ректора Школы волшебства один из деканов этой школы?
Оказалось, что именно мудловский ноутбук.
Версии, конечно, дурацкие, но что он еще мог подумать? Не мудловский же ноутбук принес в кабинет ректора Школы волшебства один из деканов этой школы?
Оказалось, что именно мудловский ноутбук. Причем ноутбук фирмы… впрочем, неважно, какой фирмы[54].
— Поздравляю, Югорус! — с порога начал Мордевольт. — Отныне прежняя несовершенная система подсчета баллов и определения победителя межфакультетского соревнования уступает место новой, совершенной системе. Теперь подсчет баллов станет независимым, а соревнование — чистым, абстрактным, можно даже сказать, сюрреалистическим.
— Сюрреалистическим, — повторил какаду на плече Лужжа.
— Правда, хорошее название? — обрадовался Мордевольт. — Я знал, что вам понравится! Моя система учитывает все значимые показатели и объективно определяет лучший факультет. Автоматически. Видите?
На экране ноутбука замелькали ячейки таблиц и столбики диаграмм.
— Автоматически? — переспросил попугай.
— Это значит, что высокие технологии все-таки нашли применение! Пусть это только начало, но перспективы…
— Перспективы, — сказал какаду. — Может, остальных деканов позовем?
«Какая неожиданная коллизия, — думал Лужж, пока Мордевольт бегал за МакКанарейкл и Развнеделом. — Что на это скажет мисс Сьюзан? И ограничится ли она только тем, что скажет? Может ведь и прибить. С другой стороны, если эти… высокие технологии утвердить, то можно под шумок поговорить с Мордевольтом о его Тру…»
Ввалились деканы. Мордевольт изо всех сил удерживал на лице интригующее выражение, МакКанарейкл — заинтригованное, Развнедел — недоумевающее[55].
Пока Мордевольт увлеченно излагал принципы новой системы, МакКанарейкл постепенно менялась в лице, а Лужж отодвигался от нее подальше.
— …и результат можно наблюдать в режиме реального времени! Нужно только, чтобы кто-нибудь из вас, да хоть мисс Сьюзан, добавил сюда заклятие Все-под-контролем, и тогда каждый штрафной или премиальный балл будет учитываться и фиксироваться автоматически! — закончил объяснение Мордевольт.