Тени над границей миров продолжали прибывать. Они закрыли собой все звезды на небе и теперь висели над щелью, нетерпеливо подрагивая и поглядывая на часы. До подслушанного в будущем события оставалось чуть меньше двадцати минут.
Снова столовая
Мужчины Первертса угрюмо пытались развеселиться. Быстро выяснилось, что веселиться на голодный желудок — довольно грустное занятие. Начали было играть в шахматы, но в самом дебюте испанской партии Харлей со страхом заявил, что ему придется съесть коня. После этой реплики болельщики начали смотреть на шахматную доску по-другому, упуская красоту и мудрость древней игры.
Все поползновения выколдовать себе хотя бы батлбродик разбивались о плотные магические защитные экраны вокруг столовой и кухни[16].
— Давайте устроим карнавал! — провозгласил Югорус Лужж, который изо всех сил старался соответствовать роли массовика-затейника. — Оденемся во всякие костюмы. Вот у Харлея и маска уже есть, молодец! Будете африканским троллем.
— А? Троллем? Брр! Нет! Отличная же была идея — играть в города!
— Ризотто, — немедленно включился Гаргантюа. — Ростбиф. Рогалики. Рулетики. Рожки макаронные…
— Убью, — прорычал Развнедел. — И сожру.
И ограничился повторным подзатыльником Малхою.
— Никаких городов, — строго сказал Лужж. — Вальпургиев карнавал. Вот, например, наш дорогой Гаргантюа вполне может изображать гороховый стручок.
— Лучше колбасу, — сказал Развнедел.
— А вы, профессор, тоже приоденьтесь, — засуетился ректор. — Что это у вас в руках? Распределительный Колпак? Отлично! Наденьте его. Будете…
— Распределительным щитком, — подсказал Порри.
— Нет. Будете грибом.
— Маринованным, — решил Развнедел, нахлобучил на себя помятую гирей шляпу и притих.
— Очень симпатично, — одобрил Лужж. — Теперь вы, Уинстон.
Мордевольт нахмурился, продолжая покрывать каллиграфическими строчками страницы блокнота.
— Почему бы вам не нарядиться… скажем, призраком Мордевольта? Фиолетовая мантия, пронзительный взгляд, а в руках…
— А вот эти два фрукта будут пирогами! — хамски встрял в разговор Оливье Форест, указывая на Сена и Кряко.
— Почему пирогами? — сказал Сен, поправляя очки.
— Я вообще-то хотел Порри Гаттером одеться, — сказал Кряко и поправил очки.
— Потому что вы очкарики, — объяснил довольный Оливье. — И у вас в Лозанне пироги с глазами[17].
Сен понял, что ситуация приближается к критической. Он попробовал вспомнить, что по этому поводу написано в умных книгах, но на ум приходила исключительно «Кулинарная энциклопедия» — книга столь же неуместная, как шутки Фореста.
Массовая фрустрация нарастала. Опытные психологи знают, что в таких случаях достаточно падения крохотного камешка, чтобы начался разрушительный камнепад.
И камешек упал. И не просто камешек — увесистый валун в лице профессора Развнедела, который вот уже пять минут сидел, напялив Распределительный Колпак и таращась в пространство тупее обычного.
— Братцы, — наконец сказал он. — У меня в голове кто-то говорит! Что это?
— Это? — отозвался Клинч. — Это мысль. Так у многих бывает. А чего говорит-то?
— Говорит: «А чего это я здесь сижу? Пойду-ка я на кухню, чего-нибудь поесть сварганю».
Присутствующие оцепенели.
— А это мысль! — воскликнул Харлей. — Профессор Лужж! Вы слышали, какая гениальная идея пришла в голову профессору Развнеделу?
— А? Что? — вздрогнул Югорус, который размышлял, как убедить Мордевольта устроить соревнования по стрельбе… например, из Трубы.
— Я говорю, у Развнедела в голове мысль завелась.
— Это ничего, — рассеянно сказал Лужж, — это пройдет.
Но благоприятный прогноз ректора не осуществился: декан Чертекака воздвигся и побрел к двери. Вслед за ним, как утята за мамой-уткой, потянулись другие маги. Глаза их напоминали пустые тарелки.
«Хана! — пронеслось в голове Сена. — То есть кризис. Еще немного, и ситуация выйдет из-под контроля. Нужно сменить ориентиры!»
— Форест! — крикнул он. — А чем это у тебя из сумки так вкусно пахнет? Неужели пиццей с ветчиной и сыром?
Носы присутствующих, резко, как стрелки компасов на топор, развернулись в сторону Фореста.
— Мистер! — шепнул Сен Клинчу. — Надо нейтрализовать Развнедела!
Бывший майор окинул взглядом мощное туловище профессора, непроизвольно перекривился и тоже шепотом скомандовал:
— Аесли! Гаттер! За мной. Остальные на месте!
Остальные уже были на месте: окружали Оливье плотным голодным кольцом.
От Первертса отделились три точки и быстро направились в сторону Незамерзающего катка. При этом одна точка свесила хвост с другой, похожей на шкаф, а третья задумчиво раскачивала белыми горбами.
Тени наверху глухо заворчали. Самая лакомая добыча уходила из зоны первой атаки.
Кухня
Нагнать профессора, увеличивавшего скорость с каждым шагом, удалось только у кухни. Дверь в вотчину Гаргантюа была не просто заперта, она была Заперта, Забита, Законопачена, Замотана изолентой, Заклеена скотчем, Закрыта на зиму, Заколдована и Здана… простите… Сдана под охрану. Для верности вход заколотили мощными досками, выпиленными из Древа Познания, и приперли шваброй, выструганной из Древа Повторения.
Изо всех сил поспевая за Развнеделом, Сен прикидывал, каким образом тот проникнет на кухню: прибегнет к боевой магии, использует заклинание трансгрессии или в виде пара просочится под дверь. Но профессор Развнедел остался верен себе.