— Нет, это овцы движутся в такт его кивкам, — наконец хоть что-то придумал Гаттер. — Он их дрессирует.
— Скучает без меня, — сказала Мергиона. — Вот отчислят нас с Сеном, сяду на Рыжика и уеду. Вот тогда будете знать.
— Давайте не впадать в панику, — сказал Сен. — Разобьем проблему на части. Во-первых, мы должны знать заклинания. Во-вторых, должны уметь их применять.
— Как же их применять, если мы не маги? Нет, лучше я уеду на Рыжике.
Овцы принялись взбираться друг на друга.
— Проблемы надо решать последовательно, — гнул свою линию Аесли. — Возможно ли выучить программу первого курса за двенадцать дней? Очевидно, нет…[129]
— Ой, — всполошилась Амели, — у меня же трех последних лекций по алхимии нет!
— Мне бы твои проблемы, — заметила Мерги, — у меня вообще ни одной лекции за второе полугодие. Мы все больше со злодеями бились, магические армии разводили, да в футбич гоняли на метлах с моторчиками.
— С антигравитаторами, — поправил ее Порри.
Сен щелкнул пальцами.
— Кстати, о футбиче! Помните, как я вами по рации управлял? Кто нам мешает снова это использовать?
— Интересно, как Рыжик ими управляет? — задумчиво произнес Порри.
— Они электрические, он магический…
— Рыжик все может, — сказала Мерги. — Давай я его попрошу, он за нас на экзамене поколдует.
— Комиссия из Минпросвета будет следить за посторонним колдовством, — возразил Аесли. — А рацию они наверняка не заметят.
— Наши преподы наверняка заметят.
— Что-то мне подсказывает, что не заметят, даже если заметят.
— И по бытовой магии, — сказала Амели, — я две лекции прогуляла. Ужас!
— Хорошо, — подвел итог Сен, — будем подсказывать по рации. Тот, кто не сдает, будет сидеть в нашей комнате с учебниками и диктовать тому, кто отдувается перед комиссией. Эту проблему решили. Теперь вторая. Применение магии. Какие будут предложения?
Овцы выстроили пирамиду. Верхняя овца коротко проблеяла и посмотрела на Рыжика. Тот кивнул. Овца стала на задние ноги, а передними сделала «Ап!»
Через пять минут Амели посветлела лицом и сказала:
— У меня есть предложение. Вернее, просьба. А можно, вы мне тоже по рации будете подсказывать? А то я и по астрологии не все помню.
4 июня 2003 года
11 дней до экзамена
Назавтра школа гудела как русалочья общага в день Нептуна. Студенты, с утра пораньше примчавшиеся к табло сюрсоревнования, обнаружили поразительную вещь: на счету у всех факультетов по 16532 балла. Самые дотошные принялись пересчитывать результаты вручную, однако найти ошибки не смогли.
Преподаватели с трудом развели классы по аудиториям, но уроки проходили нервно. Как только кто-нибудь получал высокую оценку, он тут же просился выйти и бросался к табло. И если в графе «Поощрения» он находил плюс пять баллов «За отличную учебу», то в графе «Штрафы» красовалось минус пять баллов «За личную нескромность» или «За отсутствие на занятии без уважительной причины».
Оливье Форест пошел еще дальше: он специально совершал мелкие пакости, получая в придачу к штрафам точно такие же поощрения — обычно с формулировкой «За содействие в тестировании системы подсчета».
Студенты Чертекака, пытаясь вернуть лидерство, даже вышли на добровольную уборку территории. Два часа грязной работы принесли подопечным Развнедела плюс 50 баллов «За проявленную инициативу» и минус 50 баллов «За вмешательство в естественный круговорот веществ в природе».
Никакие ухищрения не могли поколебать равенство факультетских счетов. Система Мордевольта-Аесли работала безукоризненно[130].
Мисс Сьюзан это слегка утешило. Она даже сочла возможным заговорить с Мордевольтом, который в оцепенении смотрел на экран улучшенного сюрреалистического соревнования.
— Профессор, — сказала она, — я понимаю ваше стремление как-то исправить ситуацию, но неужели так трудно просто признать свою ошибку? И отменить это ср… сюрное соревнование?
— Я просто хотел, чтобы все было справедливо, — ответил Мордевольт и неожиданно для себя самого добавил, — воробушек.
Так они и разошлись — бывший Враг Волшебников, жующий щеки, чтобы выяснить, кто это его там дергал за язык, и мисс Сью, которая весь день была задумчива, отвечала невпопад и поставила две высшие отметки студентам Чертекака.
Наступил вечер. Несмотря на победу здравого смысла и над педантичностью Мордевольта, и над обаянием МакКанарейкл, в спальне Гаттера и Аесли царило уныние.
Мергиона и Амели сидели за столом, одинаково положив головы на руки. Сен валялся на кровати. Гаттер стоял перед окном. Электрический филин Филимон сидел на шкафу, чистя клювом то ли перья, то ли контакты. Чеширский котенок, получивший имя Смайлик, улыбался выглядывающей из норки мышке. Мышь не верила и наружу не выходила.
Чеширский котенок, получивший имя Смайлик, улыбался выглядывающей из норки мышке. Мышь не верила и наружу не выходила.
— Выход должен быть! — Порри прошелся по комнате, взъерошил волосы себе, потом Сену, потом попытался взлохматить шевелюру Мерги, но тут же попал в цепкий захват и брякнулся об пол.
— Сен, ну что же ты? — жалобно протянула Амели. — Ты же всегда что-нибудь придумываешь.
— Думай, Аесли, думай, — сказала Мергиона.
— А почему, собственно, всегда думаю только я? — спросил Сен. — Надо Бальбо голову задурить — я, преступление Браунинга раскрыть — я, сюрсов никому из вас не понравился — а придумывал опять один я!