Небо над Первертсом
Граница миров приближалась с каждым взмахом крыльев Рыжика. Следовавшие за ним хочуги превратились в подобие огромного осиного роя, который глухо жужжал и тянулся к желанной добыче.
Рядом с Мергионой появилась напряженная морда Кисера.
— Мерги, — мяукнул он, — у нас минуты полторы… от силы. А потом они до нас доберутся. Вот попадется тебе хочуга Вечного покоя…
Тут кот вздрогнул, ощутив, как время вокруг стебля начало опасно вибрировать.
— Верблюд! Держись от гороха подальше!
Рыжик заложил вираж, качнув хочужный рой из стороны в сторону, скользнул к проему и нырнул в…
…Тот Мир
Мерги показалось, что они действительно нырнули и оказались под водой. Звуки стали гулкими, движения замедленными, а Кисер, Рыжик и Волшебный Боб — размытыми, будто нарисованными. Зато хочуги внезапно стали резкими, задвигались быстрее, попрыгали с Боба и, растопырив мохнатые края, бросились окружать Рыжика.
Если бы не Кисер, который прекратил ныть и взял на себя роль штурмана, все бы закончилось быстро и печально.
— Вправо-вверх! — командовал волшебный кот, вертя головой так быстро, что его уши слились в меховую дугу. — Левее! Правее! Еще правее! Чуть медленнее! Пропускаем! Теперь полный вперед! На правый разворот! Приготовиться к штопору!
Мергиона глянула вниз и увидела, что зеленый ствол быстро побелел, начал крошиться и… исчез!
— Исчез! — с восторгом закричала она. — Нет Боба!
— Держись крепче! — прорычал в ответ кот, изо всех сил прижимаясь к горбу. — Верблюд, штопор!
Рыжик сделал величественное сальто и по спирали устремился к дверному проему. Миг — и Тот Мир остался позади.
Хочуги ринулись к проходу между мирами, увидели, что добыча ускользнула, увидели, что мост в вещественный мир исчез, и завыли в бессильной ярости… Из воя прорезался потусторонний скрип дверных петель. Дверь между мирами описала полукруг и оглушительно захлопнулась, прищемив нечто вроде носа хочуге Абсолютного Познания. Граница между мирами содрогнулась, и наступила тишина. На этот раз людям повезло.
— С вас вагон сметаны, — проворчал Кисер, кисло улыбнулся и ушел в каком-то смысле по-чеширски: сначала исчезла улыбка, потом голова, потом лапы. Последним, немного повисев в воздухе, испарился кошачий хвост.
Кухня
Что сделал Лужж, Порри не увидел, прижатый к теплому боку Дубля. Просто в какой-то момент гул манки прекратился, а через миг сменился водопадом звуков, главным из которых был треск разрываемой ректорской мантии. После этого тишина стояла довольно долго.
Даже дисциплинированный Дуб не выдержал и заглянул в дверной проем.
С достоинством поднявшись с колен в воздух (простейшим заклинанием левитации Все-выше [33]), просветленный до сияния Югорус вытер холодный пот.
— Дуб, поставь, пожалуйста, Гаттера на ноги. А мсье Гаргантюа подержи пока. Мсье. Вам лучше не спешить на кухню. За последние две секунды на ней прошло около… двух тысяч лет.
— Какой кошмар, — просипел шеф-повар. — А как же «употребить до…»? Неужели все мои продукты просрочены?
Цыплята принялись сочувственно поклевывать начальника кухни.
Столовая
То, что произошло с Сеном, продолжало с ним происходить, причем чем дальше, тем с большей интенсивностью. Передав МакКанарейкл в руки Мордевольта, он вскочил на стол и провозгласил:
— А сейчас мы определим королеву бала! То есть не сейчас, а… Харлей! Дайте мне звук!
— Долби-молби, — сказал Харлей.
Столовая
То, что произошло с Сеном, продолжало с ним происходить, причем чем дальше, тем с большей интенсивностью. Передав МакКанарейкл в руки Мордевольта, он вскочил на стол и провозгласил:
— А сейчас мы определим королеву бала! То есть не сейчас, а… Харлей! Дайте мне звук!
— Долби-молби, — сказал Харлей. — А что делать?
— Эту ночь, — теперь многократно усиленный голос Аесли был слышен каждому, — счастливые рыцари Первертса в благодарность за то, что прекрасные дамы не оставили их, посвящают вам, наши королевы и принцессы!
Королевы и принцессы, чуть не испепелившие своих счастливых рыцарей, потупили глазки и расправили плечики.
— Цветы нашим красавицам! — продолжал самопровозглашенный распорядитель бала.
Харлей, который к растениям относился чуть лучше, чем к животным, взмахнул палочкой. Охапки белых, алых, желтых букетов спланировали из-под потолка в руки кавалеров. Некоторое время порассматривав этот дар небес (то есть потолка), кавалеры передали цветы своим дамам.
— Уинстон! — чуть не задохнулась от восторга мисс Сьюзан. — Ты — прелесть! Ультрамариновые гвоздики! Мои любимые… Неужели ты помнишь?
Мордевольт издал глухой звук, обозначающий, что да, конечно, он помнит, как он мог забыть, не идиот же он в конце концов.
— Дамы! — не унимался Сен. — Вы можете выбрать себе на время бала рыцаря, который будет ухаживать за вами и выполнять все ваши капризы. Чтобы обозначить выбор, воткните своему избраннику в петлицу бутон!
В зале началась деловитая суета, напоминающая посадку пассажиров в субботнюю электричку. Немного испортила торжественность момента мадам Камфри, которая поняла из речи Сена, что нужно что-то заложить за воротник. Харлей принял ромашку Амели лишь после того, как убедился в отсутствии на ней (на ромашке) насекомых. Некоторые кавалеры пользовались повышенным спросом, а на шее галантного и практичного Клинча образовалась настоящая клумба.