Сен погрузился в размышления, которые плавно перешли в расчеты, потом в аргументы, потом в логические обоснования…
Мергиона поступила проще: она заглушала неприятные мысли об отчислении, отрабатывая смертельные удары на лабораторном зомби.
3 июня 2003 года
12 дней до экзамена
Ректор Школы волшебства сегодня был не в себе.
Оставив тело в кабинете, он три часа бродил по Астралу, пытаясь собраться с мыслями в одной точке. Мысли Югоруса — здесь они выглядели разноцветными надувными шариками разной формы — вели себя бестолково: то разлетались в разные стороны, то сбивались в кучу, так что Лужж не мог в них разобраться. Время от времени мысли сталкивались, отчего мысль послабее гулко лопалась.
Основная мысль — вернее, идея — в форме большой и доброй Трубы Мордевольта преследовала ректора по всему Астралу, но Лужж только отмахивался, по опыту убедившись в ее полной безнадежности. Других способов оставить в Первертсе Сена, Мерги и Дуба он так и не нашел. Вернувшись в себя, Лужж некоторое время посидел в задумчивости, а затем обнаружил, что его физическое тело уже в третий раз повторяет:
— Это очень интересно, я рассмотрю ваше предложение в ближайшее время.
— Да что ж это такое?! — сердито возражал собеседник. — Какое еще ближайшее? Всего делов-то: бумажку подмахнуть!
— Это очень интересно, — в четвертый раз завело свою шарманку тело, но тут Югорус собрался с духом и выключил автоответчик[128].
И очень вовремя. Собеседником его оказался майор Клинч в состоянии, близком к боевому. Он вообще стал каким-то нервным после истории с Открытым уроком, и поэтому Лужж успокаивающе забормотал:
— Все нормально, это я так, задумался. Так в чем дело?
— Так я и говорю! Давайте я Дубля к себе учеником возьму. Он парень башковитый, руки на месте, работу любит. И она его. Любовь у них.
Ректор прикинул по памяти башковитость Дуба, потрогал пальцем свой аристократический тонкий череп и согласился:
— Это очень интересно… Спокойнее, Мистер, я в том смысле, что да. Я согласен. Что там подписать?
После ухода Клинча Лужж задумался, а не пристроить ли ему таким образом и Сена с Мергионой. «А что? Сена взять помощником библиотекаря, Мергиону — санитаркой к мадам Камфри. Очень даже неплохо… Какой кошмар!»
От кошмара ректора отвлек учтивый, но суровый стук в дверь. Не успел Югорус ответить, как дверь распахнулась, открытая мускулистой Черной Рукой, за которой показался и ее хозяин Уинстон Мордевольт.
— Надо вот что, — начал он, пропустив приветствие, ответное приветствие, вопросы о здоровье, погоде и видах на урожай, — надо еще более улучшить систему подсчета баллов сюрсов. Необходимо учитывать следующие параметры…
— Уинстон, — вздохнул Лужж, — а вы не могли сразу все предусмотреть? У вас каждый день какие-то новые идеи!
— Это не мои идеи. Это идеи Сена Аесли. Вчера вечером он предложил ряд существенных улучшений системы подсчета.
Я не смог ему отказать, значит, теперь не сможете мне отказать вы. Теперь в сюрсов будут учитываться такие факторы, как…
— Ладно-ладно, — замахал руками ректор, — я уже согласен. Кстати, о Сене. И о Мергионе. Нет ли у вас каких-нибудь идей по их поводу? Очень не хочется их отчислять.
Мордевольт поскреб тщательно выбритый подбородок. «Если я сейчас заговорю об… этой штуке, — безнадежно подумал Югорус, — обязательно кто-нибудь ввалится и перебьет на полуслове. Может, Уинстон сам поймет, что Тру…»
— Нет, — решительно сказал Уинстон, — я думаю, вмешиваться не стоит. Эти дети сами что-нибудь придумают. Или не придумают, а сразу сделают. Значит я могу внести изменения в систему подсчета баллов? Тогда вы должны подписать мою докладную записку!
— Это очень интересно, — ответил Лужж, — я рассмотрю ваше предложение… И отдам этот чертов автоответчик в починку! Давайте сюда, подпишу. Отдадите секретарше, пусть она проставит входящий, исходящий и все такое прочее.
«Кстати! — вспомнил ректор. — У меня же есть секретарша! Почему она впускает ко мне всех подряд? Надо сделать ей замечание. Если бы Софья исполняла свои обязанности как положено, я смог бы спокойно поговорить с Мордевольтом».
Отдавая подписанный лист Уинстону, Югорус все-таки не выдержал и сказал:
— Мне кажется, даже эти дети не обойдутся без применения вашей Тру…
В дверь просунулась мордашка личного секретаря ректора русалки Софьи Паркер:
— Югорус, я вам не нужна? А то мне нужно срочно…
— Не нужны! — взорвался Лужж. — Так, как вы работаете — не нужны!… Да, до свидания, профессор… Почему все вваливаются ко мне без доклада?! Это кабинет ректора или проходной двор? Я же поговорить спокойно не могу с нужными людьми!
— А кто вам нужен? — спросила мисс Паркер.
— Сейчас мне нужны вы! Я хочу сделать вам замечание!
— Вы же сказали, что я вам не нужна.
— Нужны! Нет, не нужны! Нужны, но не здесь! Вы мне нужны за дверью, чтобы никого не впускать… Где профессор Мордевольт?! Он же был тут!
— Ушел, — сказала русалочка. — Его больше не впускать?
Мордевольт не ошибся. Эти дети и в самом деле пытались что-то придумать. Первый час попыток прошел в наблюдении за мордевольтовыми овцами. Электрические парнокопытные кружили по спортивной площадке, выстраиваясь в сложные фигуры. Волшебный верблюд Рыжик стоял в центре, кивая головой в такт движениям овец.