— Если вы продолжаете думать, что мы работаем на какое?нибудь ФСБ или даже лично на самого президента, то ошибаетесь, — усмехнулся профессор. — Если о средствах, то Граф достаточно богат. Что до рынка оружия, то он существует без нашей помощи… От нас требуется только техническое сотрудничество.
Разумеется, это была в лучшем случае полуправда. Вряд ли любовь Графа к своим постояльцам с Большой Земли была столь уж бескорыстна. И вряд ли если уж кто?то «наверху» о чем?то догадывался, то так уж и закрывал на это глаза. Наверняка щелочку оставлял да подглядывал…
— Видите ли, маг, наша гипотеза довольно хорошо проверена. И она больше похожа на правду, чем просто на гипотезу. И состоит эта правда, или гипотеза, называйте ее как хотите, в том, что мы и они — одно и то же!
— То есть, — не понял я, — мы и Темные — это…
— Это не есть две цивилизации, два раздельных мира, — пояснил профессор. — Это один и тот же мир, только разветвившийся на два варианта. Произошло сие, по нашим прикидкам, не так уж давно: где?то четыре?пять тысяч лет назад. Одно время мы были твердо уверены, что это событие точно совпадает с моментом извержения вулкана Санторин. Слыхали о таком?
— Насколько я помню, — почесав в затылке, отозвался я, — этот взрыв погубил целую цивилизацию. Притом более мощную и более высоко организованную, чем в ту пору была цивилизация Эллады и все прочие цивилизации Средиземноморья… Я, наверное, что?нибудь напутал, но помню примерно так из чего?то научно?популярного…
— Главное, — усмехнулся профессор, — смысл вы понимаете… Этот взрыв сильно изменил весь ход истории античного мира в той ветви истории, где он произошел. В другой ее ветви этого не случилось. И судьба человечества сложилась в каждой из таких ветвей по?своему. Из разрушенной взрывом средиземноморской цивилизации родился наш, привычный мир.
А вот из другой ветви цивилизации — из той, которая этого бедствия избежала, развилось нечто совершенно иное, то, что здесь окрестили Темным Миром. Того, что нам удалось узнать от Темных…
— Вам удается устанавливать с ними контакты?
Профессор рассмеялся. Потом позвонил в серебряный колокольчик и, пока суд да дело, просветил меня в отношении моих заблуждений.
— Контакты людей с Темными существуют уже века. Этот конфликт между ними и нами возник не так давно… Поймите, что Темные — это вовсе не какая?то инородная злая сила. Это те же мы. Мы — люди, только прожившие другую историю!
Он замолк, выжидая, пока чуть ли не дюжина графских слуг, набежавшая на звон колокольчика, расставит на столе перед нами накрытые серебряными колпаками блюда, чайники, кувшины и прочие предметы, необходимые для осуществления процедуры утреннего приема пищи.
— Так вот, — продолжил он, оставшись наедине со мной и поданным завтраком. — Того, что нам удалось узнать от самих Темных, из документов истории Странного Края и прочих исторических свидетельств, достаточно, чтобы представить картину развития этого варианта нашего мира. Сначала он по?прежнему напоминал всю ту же прекрасную античность, восхищаться которой нас в школах приучают с малых лет. Но потом…
Он привлек мое внимание, подняв над тарелкой вилку с насаженным на нее кусочком ветчины.
— Потом различия между двумя линиями развития мира стали умножаться лавинообразно. В целом можно сказать, что скорость исторического развития Темного Мира изначально оказалась выше, чем нашей цивилизации, и дальше продолжала только нарастать. Кроме того, до поры до времени это развитие шло более гладко, чем наше, поскольку мы пошли по дороге, чреватой множеством катастроф. Тот мир быстрее объединялся, срастался в единое целое. Европа очень гладко миновала период феодализма. Если этот период истории вообще заслужил название феодализма. Запад и Восток сблизились раньше, и разделявшая их пропасть оказалась не такой глубокой. И даже эпоха великих географических открытий началась в том мире раньше на целое тысячелетие. Ну и закончилась с еще большим опережением.
— В этом отношении им повезло, — признал я, пытаясь сообразить, из яиц какой птицы приготовлена яичница, что украсила мою тарелку. И птица ли то была вообще.
— И не только в этом, — уверенно продолжил Михаил Иванович.
Чувствовалось, что у него «Введение в сравнительную историю земной цивилизации» отработано и обкатано до совершенства лекционного курса. И видно было, что он тяжко страдает оттого, что не имеет возможности обрушить курс этот на головы студентов с университетской кафедры. И, разумеется, провести с ними с полдюжины семинаров и принять у каждого — захода этак с третьего — если не экзамен, то на худой конец зачет. Я постарался выглядеть как идеальный студент. Созданию подобного имиджа мешала только необходимость отвлекаться на таинственного происхождения яичницу.
— Не только в этом, — повторил профессор и снова сурово погрозил мне вилкой (но уже без ветчины). — Я бы сказал, что условием такого быстрого и безболезненного развития было то, что в Темном Мире религия, политика и всяческая идеологическая чушь гораздо меньше влияли на развитие наук, техники и технологий. Например, первые разработки, очень похожие на работы наших первых генетиков, появились в Темном Мире в нашем понимании уже где?то на закате античного мира. Казалось бы, осталось только завидовать этим счастливцам, но…