Секундой спустя Бельзедор шваркнулся о камень головой. Его сознание померкло.
Глава 31
Удар был воистину страшным. Драммен Гальвени шарахнул Бельзедором о камень, как кузнецы бьют молотом о наковальню. На какую-то секунду Темный Властелин даже потерял сознание — но секундой спустя его глаза открылись.
В них с бешеной частотой мелькали картины. В ушах неслись звуки и слова. Голова с невероятной скоростью наполнялась знаниями, находившимися там все это время, но закрытыми какой-то заслонкой.
Теперь эта заслонка сломалась, и перед Бельзедором проносилась вся его прежняя жизнь.
— Война людей и симов длится уже полвека. Когда она наконец закончится?
— Кто может сказать наверняка? Смертные встревожены. У них нет ориентиров. Простые умы привыкли делить мир на добро и зло, на черное и белое.
У них нет ориентиров. Простые умы привыкли делить мир на добро и зло, на черное и белое. Им нужен враг — нужен тот, кого можно обвинить в своих бедах, в кого можно кинуть камень. Они ищут врага — и находят в первом встречном.
— Значит, нужно чудовище, которое объединит враждующих? Заставит сплотиться против себя?
— Нет, не нужно. Если такое чудовище появится, то оно станет еще большим бедствием, чем эти междоусобицы. Вспомни Тысячелетие Мрака, вспомни Империю Крови, вспомни вторжение Паргорона…
— Получается замкнутый круг? Если всеобщего врага нет, смертные сражаются друг с другом. Если всеобщий враг есть — он причиняет больше вреда, чем междоусобные распри.
— Да, замкнутый круг. К чему переливать из пустого в порожнее? Сколько бы мы ни говорили об этом, всеобщего врага все равно не появится.
— Разве что Малигнитатис разорвет свои цепи…
— Это было бы кошмаром для всего Парифата… куда ты смотришь?
— Кажется, твой сын внимательно нас слушает.
— Бельзедор? Давно ты там стоишь, малыш? Мы разговариваем о скучных вещах, иди лучше поиграй.
— Бельзедор! Что ты наделал, что натворил?! Как ты мог совершить такое?! Зачем ты это сделал?!
— У меня нет оправданий. Я приму свое наказание.
— Я не знаю, для чего тебе понадобилось ломать свою жизнь… но ты знаешь, что тебя ждет. Ты будешь изгнан. Изгнан навеки. Никогда больше твое имя не прозвучит здесь. Отныне ты не принадлежишь к нашему народу.
— Знаю, отец. Но ничего не могу с этим поделать. Я отыскал свой жребий.
— И каков же он?
— Быть всеобщим врагом.
— Кто сотворил с тобой такое, сим?
— Боги. Когда они карают, то не мелочатся.
— И чем же ты их так разгневал?
— Кое-что украл, кое-кому нахамил… давняя история. Я бы ее рассказал, но у меня ужасно затекла шея…
— Оно и неудивительно. Как ты вообще умудряешься оставаться живым?
— О, у меня был хороший учитель… Правда, я слишком быстро от него сбежал… наверное, поэтому и влип в неприятности.
— Что за учитель?
— Один грязный старикашка, живущий высоко в горах… Если хочешь, я расскажу, как его найти…
— Расскажи.
— Мудрейший, я прошел назначенное тобой испытание. Я тридцать лет просидел на вершине горы без пищи и воды, обдуваемый ледяными ветрами, не шевеля ни единым членом, не произнося ни слова. Достаточно ли этого?
— Еще недостаточно. Для задуманного тобой этого еще недостаточно. Тебе потребуется испытать еще очень многое, чтобы истребить в себе все искусы и соблазны. Дух, разум, тело — ты должен добиться абсолютной гармонии во всем, уподобиться закаленному металлу, блестящему звонкому клинку, чтобы устоять перед тем, что тебя ожидает, и не потускнеть.
— Так ты и есть тот, кого называют Кровавым Князем?
— Некоторые называют. Чего ты хочешь, Несъедобный?
— Ты живешь на этом свете многие тысячи лет, и за это время тебя неоднократно убивали — но ты всегда возрождался. Я хочу знать, как тебе это удается.
— Почему я должен раскрывать тебе свой секрет? Я все еще помню, что твой народ сделал с Тайной Империей, которую я так долго взращивал.
— Почему я должен раскрывать тебе свой секрет? Я все еще помню, что твой народ сделал с Тайной Империей, которую я так долго взращивал.
— В таком случае ты должен понимать, почему мне не следует отказывать.
— Мой метод для тебя бесполезен. Он годится только для подобных мне. Или ты тоже хочешь стать ходячим трупом?
— Нет. Я хочу попытаться усовершенствовать твою методику.
— КТО ТЫ, МАЛЕНЬКОЕ СУЩЕСТВО? ДЛЯ ЧЕГО ТЫ ПОТРЕВОЖИЛ МОЙ ПОКОЙ?
— Я пришел к тебе с просьбой, Первозданный! Я хочу, чтобы ты поделился со мной своей силой!
— ЧТО ЗАСТАВЛЯЕТ ТЕБЯ ДУМАТЬ, БУДТО Я ЭТО СДЕЛАЮ?
— Чтобы твое дело продолжало жить! Чтобы кто-то позаботился об этом мире!
— ХОООООООООО… ПРОДОЛЖАЙ, Я СЛУШАЮ.
— Зачем ты явился в Диамполид, дерзкий?
— Чтобы бросить тебе вызов, Громовержец.
— Мне?.. Ты это серьезно?..
— Совершенно серьезно.
— Грах-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!! А ты и в самом деле дерзок, Бельзедор!
— Ты знаешь мое имя?
— Кто я такой, по-твоему? Я знаю все — открытое и сокрытое, прошлое и будущее.
— Значит, ты знаешь и мое будущее?
— Конечно.
— И что же меня ждет впереди?
— Сначала тебе будет очень больно. Потом ты будешь долго падать. Потом тебе снова будет очень больно. А потом… потом сам увидишь.
— Ты победил. Теперь убей меня.
— Нет. Я не хочу тебя убивать. Ты нужен мне для иного.