Хм… клиент…
— Что сказали мусорщики? — спросил Хоббин.
— Ничего особенного, — пожал плечами я.
— А именно?
Я вздохнул, помолчал и промолвил:
— Ну, откуда я могу знать, что они сказали?
— Так, — с расстановкой промолвил Ноббин. — Значит, сбежал.
— Почему? Просто — ушел. Свидетелей не было, а у меня истекало время аренды искусственного тела. Ты представляешь, сколько мне пришлось бы его потратить на объяснения со стражами порядка?
— Еще бы, — сказал Ноббин. — Может быть, ты даже и прав. Если в ближайшие пару дней к тебе не заявятся мусорщики и не начнут задавать всякие идиотские вопросы…
— Да брось ты, — промолвил Хоббин. — Ну, останься он возле этого трупа… А дальше? Думаешь, удалось бы ему доказать, что он не убивал этого самого громилу? Ох, сомневаюсь я в этом. Особенно если не было свидетелей.
— Я примерно так и говорю. Если свидетелей не было…
— Если их и в самом деле не было, — задумчиво сказал Хоббин. — Если их и в самом деле… ну, ты понимаешь, что я имею в виду?
— Их не было, — заверил их я. — Вообще, никого.
— За исключением двух приятелей этого самоубийцы. — промолвил Ноббин. — Уж они наверняка вернулись, чтобы проверить, как себя чувствует их дружок. А обнаружив, что он мертв, они могли отправиться к мусорщикам.
— Громилы? — я покачал головой. — Зачем им это делать?
— Ну, им может приказать это сделать тот, кто их послал поговорить с тобой. Думаешь, нет?
Я кивнул.
Тут он, конечно, был прав. Тот, кто послал громил, для того чтобы не допустить моего участия в каком?то, пока не известном мне расследовании, запросто может прибегнуть и к такому способу.
Причем, в этот раз его клевретам даже не будет нужды нарушать закон. Наоборот, они будут выглядеть его ревностными почитателями, а мне придется каким?то образом доказывать, что я всего лишь защищался. Кстати, это будет нелегко сделать. Их — двое. Два голоса против одного. Можно сказать — невозможно.
— О чем задумался? — спросил Ноббин.
— Все?таки, не стоило мне задерживаться на кладбище, — сказал я. — Правильно сделал, что ушел с него.
— Будущее — покажет, — промолвил Хоббин. — А вообще, не бери все это в голову. Давай лучше еще раз ударим по пиву.
— Почему бы и нет? — согласился я.
В самом деле… почему бы и нет? Еще по кружечке и можно отправляться домой. Вдруг меня там уже ждет некто, с предложением новой работы? Учитывая, в какую сумму обошелся памятник моему мертвому телу, оградка, а также установка всего этого, в данный момент я должен буквально гоняться за любой работой, способной помочь мне не свалиться в финансовую пропасть.
Между прочим…
Я улыбнулся.
А что, чем не мысль? Кажется, в ней действительно есть некое зерно здравого смысла. Чего, собственно, добивается этот, совершенно неизвестный мне недоброжелатель? Он не хочет, чтобы я брался за какую?то там работу. Как только я за нее возьмусь, система запугивая потеряет смысл. После этого мой таинственный радетель о том, чтобы я подольше сидел без работы, либо перестанет суетиться и решит отсидеться, либо… либо…
Последняя мысль мне уже не совсем нравилось. Впрочем, ничего тут поделать было нельзя. Мир несовершенен, и умному человеку, понимающему всю тщетность попыток его исправить, остается лишь принимать все таким, каково оно есть.
Проще говоря, вполне возможно, мое таинственный противник не успокоится, а перейдет от угроз и попыток запугать, к более серьезным действиям. К примеру, он может попытаться меня каким?то образом устранить. Каким именно способом? Было бы желание, а средства всегда найдутся.
Ну да, волков бояться — в лес не ходить. Кроме того, сейчас я предупрежден и готов к любым неожиданностям. А риск… риск есть всегда. Такую уж я себе работу выбрал. Кто мешал мне пойти по стопам двух прохиндеев, с которыми я сейчас сижу за одним столом?
Ноббин еще раз толкнул меня локтем в бок и спросил:
— Слышал ты о том, что старый Бубль?Гум загремел?таки в мусорную яму? Не смог удержаться на плаву.
— Скверно, — сказал я. — А кто это был такой?
— Один из наших, — объяснил Хоббин. — Один из старой гвардии. Он жил в семнадцатом кибере и продержался очень долго, достаточно долго, чтобы стать местной знаменитостью. А совсем недавно кибер — 17 был продан с молотка компании «Джобер и Джобер». Ну, ты знаешь, чем они занимаются… Нет, не знаешь? Хорошо, как?нибудь я тебе это объясню, но только не сейчас. Короче, новые владельцы решили сменить назначение кибера, устроили полную реконструкцию. Бубль?гуму не удалось из него вовремя выбраться, и он застрял. А поскольку в кибер перестали заглядывать посетители, то его в конце концов доконало отрицательное информационное поле. Надо сказать достаточно стандартный конец. И все же — старина Бубль?Гум…
Он горестно покачал головой.
— Да?а?а… — протянул я. — Ну что тут можно сказать? Жаль.
Мне и в самом деле сказать было нечего. Может быть, лишь пожелать несчастному побыстрее пройти период распада? Раствориться в мусорной яме, перестать существовать окончательно, перестать осознавать свое умирание.
Мне стало не очень хорошо.
Был я у этих ям, видел, во что превращаются жертвы отрицательного информационного поля, не сумевшие заработать на еду и питье. Просто серого цвета бесформенные комки медленно и уже необратимо разлагающейся массы, способные лишь стонать и слегка подрагивать.
Просто серого цвета бесформенные комки медленно и уже необратимо разлагающейся массы, способные лишь стонать и слегка подрагивать.
Отрицательное информационное поле. Откуда оно берется? Я вспомнил объяснения одного знакомого кукарачи. На самом деле, реально, нет ни меня, ни таверны «Кровавая Мэри», ни Хоббина с Ноббином. Есть лишь информация, из которой состоит мир любого кибера, а также все его обитатели.