Но это так, отвлеченные мысли.
Но это так, отвлеченные мысли. Они сейчас не имеют никакого значения. Главное было найти уязвимое место Глендура. Оно существовало. Но как его обнаружить?
— Еще вопросы?
Я заметил, что Глендур уже несколько пришел в себя и даже вновь улыбается с превосходоством.
Значит, не этого вопроса он ждал. А какого?
— Я жду? Вы намерены и дальше отнимать время у присутствующих. Причем совершенно зря.
— Спокойно, — сказал я. — Я обещал вопросы, и они будут.
Вопросы. Ну что еще я мог спросил? О чем? Тянуть время, надеясь на мгновенное озарение? А будет ли оно?
— Что ж, подождем, — промолвил Глендур.
Я вытащил из кармана сигарету и осторожно ее понюхал. Запах, конечно, ощущался… Нет, что?то в нем от табака было, но сделанное настолько халтурно и плохо, что язык назвать это табаком не поворачивался.
Закурить?
Я сунул сигарету в рот, хотел было ее прикурить, но взглянул на безучастно стоявшую у стены Глорию и вдруг, в который уж раз, вспомнил ее слова о том, что здесь, в кибере, частенько, все является не таким, каким кажется.
Все.
И в том числе преступления. А еще у меня в голове появилась картинка, виденная в детстве, в объемной книге о том как какая?то лесная птица уводит от гнезда лису, притворяясь раненной. Вот так же и Глендур. Он уводил меня и всех прочих от чего?то или кого?то, вызывал огонь на себя, зная, что сможет отбиться, что у него позиция гораздо лучше, чем… чем у кого?
Так и не прикурив сигарету, я еще раз окинул взглядом полукольцо людей, в центре которого находился, и вдруг понял, что четверо оставшихся младших сокомпаньонов как?то из всей этой толпы выделяются.
Как именно? Ну, хотя бы тем, что они испытывали сейчас не совсем те же самые эмоции, как все остальные. Будь их личины сделаны похуже, я бы этого не заметил. Но они уже достигли такого благосостояния, что могли себе позволить обладать очень качественными личинами. И качественные личины их выдали, безошибочно сказали, что вот сейчас эти четверо испытывают примерно одинаковые эмоции. В отличие от всей остальной толпы, пытающейся разобраться в происходящем, они четко знали что к чему, никакого любопытства не испытывали, а просто ждали, когда все это представление закончится. Словно знали все заранее, словно были все заодно.
И тут?то у меня мелькнула догадка, объяснявшая все или почти все. А еще я понял, какой задам следующий вопрос и — кому. Нет, не Глендуру.
Я нашел взглядом в толпе Кояша Майкамаля и двинулся к нему. И пока я шел, мы неотрывно смотрели друг другу в глаза, и я видел, я чувствовал, как в глазах Майкамаля сначала появляется, а потом все усиливается страх.
Это означало, что моя догадка верна. Это означало, что я все же, несмотря ни на что, выиграл.
И именно поэтому вопрос, который я задал мастеру?кукараче, был уже формальностью. Очень простой вопрос.
— Ну что, как там у вас дела с «Убей героя»? До какого уже уровня дошли?
Страх в глазах Майкамаля превратился в настоящий ужас, и он спросил:
— Какие — «Убей героя»? Что это вообще такое?
21
Мы с Глорией сидели на стене замка, пили пиво прямо из бутылок и смотрели, как у самого горизонта, полыхая в лучах солнца зеркальной чешуей, танцует в воздухе дракон. Кажется, где?то там, внизу, была самка, и он пытался ее соблазнить.
Я достал из кармана пачку и извлек из нее сигарету.
— Надеюсь, последняя? — спросила Глория. — Если бы ты знал, как мне надоели все эти глупые изречения.
— Как ты угадала? — спросил я. — Действительно, последняя.
— Ну, тогда закуривай ее скорее. Послушаем, что она нам сообщит в этот раз. И более никогда не покупай такие сигареты.
И более никогда не покупай такие сигареты. Понял?
— Еще бы, — сказал я. — Спорим, такую же бессмысленную бредятину, как и раньше?
— Не знаю, мне иногда чудится, что в них, в этих сигаретных высказываниях, что?то есть. Некий трудно уловимый смысл.
— Неужели? — хмыкнул я.
— Ты прикуриваю, прикуривай, — улыбнулась Глория.
Было бы сказано.
Я прикурил сигарету, сделал затяжку и тут же послышалось:
-… Длительный отдых, не обремененный умственной деятельностью, приводит к отупению. Три недели на пляже обойдутся вам в 20 пунктов интеллекта. И восстановить их будет не так?то легко…
— Ну вот, — сказал я. — Напоследок.
— Действительно, целая речь, — согласилась Глория. — Хотя, конечно, в чем?то сигарета права. Я ничего не делаю всего лишь полдня, и уже чувствую, что начинаю просто катастрофически тупеть.
Я развел руками.
— Чем я могу тебе помочь?
— Ловлю на слове. Можешь.
— Да неужели?
— Давай все?таки пройдемся по моей статье. Уточним детали?
Я улыбнулся.
— Проще говоря, ты хочешь выцарапать из меня какие?то подробности.
— Ну, конечно. Это же моя работа. Не так ли? И кроме того, я тебе помогала. Не пришла ли пора расплатиться? А может, лучше ты дашь мне так давно обещанное интервью?
Она была права. Долги надо платить. А обещанное — выполнять.
Я докурил сигарету, швырнул окурок вниз и, отхлебнув из бутылки, протянул ей руки.
— Вот мои конечности. Их можно вязать.
— Брось паясничать. Мы действительно начинаем работать.
В следующее мгновение у меня перед лицом оказался микрофон, а на лице у Глории появилось хищное выражение, свойственное практически любой журналистке, загарпунившей очередную жертву.