— Удивительно, насколько правдоподобной может быть иллюзия, — вздохнул Джаред.
— Ты всегда просил меня остерегаться её, — заметила Клодия.
— Верно. Как общество мы потеряли способность отличать реальность от фальшивки. По крайней мере, большинство придворных, даже не задаются вопросом — что есть что. И это очень беспокоит сапиентов.
— Может быть, им стоит посетить Тюрьму, — буркнул Финн. — Там нет подобных проблем.
Джаред посмотрел на Клодию и оба они подумали о часах, которые теперь покоились в самом глубоком кармане её платья.
До края леса оставалась пара лиг, и когда они приблизились к нему, наступил полдень.
До этого момента путники ехали по широкой, сравнительно удобной дороге. Движение между дворцом и западными провинциями оставалось интенсивным, колёсные колеи глубоко прорезали твёрдое покрытие.
Но стоило оказаться под плотным лиственным пологом, сквозь который уже едва пробивалось солнце, и тропинка сузилась, извиваясь меж могучих дубов и густого подлеска.
Наконец они добрались до перекрёстка, откуда начиналась дорога, ведущая в Академию. Она сбегала под гору, тянулась сквозь прогалины, вбегала на мостик через ручей и снова пряталась в густом лесу.
— Отсюда я поеду один, Клодия, — остановившись, сказал Джаред.
— Мастер…
— Вам нужно возвращаться. Финн должен присутствовать на дознании.
— Не вижу смысла, — проворчал Финн.
— Это жизненно важно. У тебя не осталось воспоминаний, поэтому ты должен очаровать Совет. Произвести на них впечатление силой своей личности. И волей к победе.
Финн посмотрел на него.
— Не уверен, есть ли она у меня, Мастер.
— А я уверен, что есть. — Джаред ласково улыбнулся. — Оставляю на твоё попечение Клодию.
Финн недоуменно выгнул бровь, а Клодия бросила:
— Обойдусь без опекунов!
— А тебе я поручаю следить за ним. Полагаюсь на вас обоих.
— Не волнуйся за нас, Мастер. — Клодия склонилась и поцеловала его. Он улыбнулся, повернул лошадь. Клодия чувствовала, что за его спокойствием прячется огромное напряжение, словно эта разлука значила для него гораздо больше, чем он показывал.
— Прости, — проговорил он.
— За что?
— За то, что уезжаю.
— Ты же всего на несколько дней, — покачала головой Клодия.
— Я сделал всё что мог, — печально откликнулся он. — Не думай обо мне плохо.
Она внезапно лишилась дара речи. Холод пронзил до костей, хотелось закричать, остановить учителя, но он уже мчался вдаль, пришпоривая лошадь.
Только когда он достиг мостика, Клодия нашла в себе силы подняться на стременах и крикнуть ему:
— Напиши мне!
— Он слишком далеко, — тихо сказал Финн, но Джаред повернулся и помахал им рукой.
Только когда он достиг мостика, Клодия нашла в себе силы подняться на стременах и крикнуть ему:
— Напиши мне!
— Он слишком далеко, — тихо сказал Финн, но Джаред повернулся и помахал им рукой.
— У него великолепный слух, — с какой-то дурацкой гордостью сообщила Клодия.
Они смотрели ему в след до тех пор, пока худая фигура на тёмной лошади не скрылась под сенью леса. Потом Финн со вздохом сказал:
— Нам пора возвращаться.
Обратно они ехали медленно и почти не разговаривали. Клодия была не в духе, Финн едва ли мог выдавить из себя пару слов. Никто из них не желал думать о Претенденте или о том, к какому решению придёт Совет.
— Что-то темнеет, тебе не кажется? — наконец сказал Финн.
Косые лучи солнца, освещавшие лес в полдень, исчезли. Небо затянуло тучами, лёгкий ветерок превратился в ветер, шумящий в кронах деревьев.
— На сегодня грозу не планировали. Ведь по средам королева упражняется в стрельбе из лука.
— А по-моему, очень похоже на грозу. Может быть, это настоящая погода?
— Это Королевство, Финн. Тут не бывает настоящей погоды.
Однако через десять минут начался дождь. Сначала лёгкий, он внезапно превратился в сплошной поток, хлёстко бьющий по листьям. Клодия подумала о Джареде.
— Он промокнет.
— Но ведь и мы тоже! — Финн огляделся. — Поехали скорее!
Лошади перешли в галоп. Земля успела размякнуть, копыта хлюпали по лужам. По лицу Клодии хлестали ветки, мокрые пряди волос упали на глаза и прилипли к щекам. Непривычная к холоду и сырости, она задрожала.
— Что-то не так! Что происходит?
Сверкнула молния, вслед за ней ударили низкие раскаты грома. Финну почудилось, что он снова слышит голос Инкарцерона, его ужасный, издевательский хохот, и понимает, что так и не смог совершить Побег. Он повернулся к спутнице:
— Нельзя оставаться под деревьями! Скорее!
Пришпорив лошадей, они помчались быстрее. Финн рвался вперёд. Насквозь промокшая Клодия закричала, прося его остановиться, подождать её.
Но ответом ей было лишь ржание его лошади. Та встала на дыбы, забила в воздухе копытами, затем, к ужасу Клодии, завалилась на бок, чуть не подмяв под себя седока. Финн успел выпрыгнуть из седла и упал, ударившись о землю.
— Финн! — вопила Клодия.
Что-то просвистело мимо её уха и воткнулось в ствол дерева.
Стрела.
Разрушенные, как Луна
15
Каждый мужчина и каждая женщина займут своё место и будут довольны им. Потому что если нет перемен, то что же может нарушить спокойное течение нашей жизни?
Декрет короля Эндора
— Клодия!
Внезапно раздался ружейный выстрел. Финн откатился в сторону, пуля прочертила обугленный след по стоящему рядом дереву.