— Погоди.
— Почему?!
Клодия грубо дёрнула её руку, крохотные горящие ошмётки посыпались вниз, на гобелены. Но прежде чем пламя успело разгореться, Клодия затоптала его.
— Ты сошла с ума? Нам конец! — разъярилась Аттия. — Ты нас погубила…
— Джаред…
— Джаред ошибается!
— Приятно видеть вас всех здесь, на этой казни . — Саркастический голос Тюрьмы эхом разнёсся в стылом воздухе; с высоты полетели крошечные, ледяные снежинки. -Вы увидите — я справедлив, и поймёте, что у меня нет любимчиков. Взгляните на этого человека. Это Джон Арлекс, ваш Смотритель.
Смотритель посерел и помрачнел, расправил плечи, его тёмный плащ блестел от снега.
— Слушайте меня, — прокричал он. — Тюрьма пытается нас бросить! Бросить свой собственный народ на погибель!
Его услышали лишь стоявшие впереди, да и те заглушили его слова свистом.
Клодия приблизилась к отцу и встала рядом с ним, зная, что лишь приказ Тюрьмы остановит толпу, и что Инкарцерон играет с ними.
— Джон Арлекс, исполненный к вам ненависти и отвращения. Смотрите, как он жмётся к этой статуе Сапфика. Неужели он думает, что тот защитит его от моего гнева?
Зря они возились с гобеленами. Клодия поняла, что Инкарцерон сожжёт своё собственное тело, что он в гневе от потери Перчатки, что это конец всех его планов, и он будет и их концом тоже. Все они сгинут в этом костре. А потом кто-то рядом с ней хрипло сказал:
— О, отец мой. Выслушай меня.
Толпа разом смолкла.
Они успокоились, словно голос этот был им знаком, словно они слышали его раньше. И поэтому они притихли, чтобы внимать ему снова.
Клодия ощутила каждой косточкой, каждым нервом, как Инкарцерон подобрался ближе, его тихий, задумчивый голос завораживающе пропел в её в ушах, щекоча дуновением кожу:
— Это ты, Рикс?
Тот рассмеялся. Глаза сузились, от дыхания несло кеттом. Чародей широко развёл руки.
— Позволь показать тебе, что я могу. Величайшая магия, когда либо явленная. Позволь мне, отец мой, показать, как я вдохну жизнь в твоё тело.
33
Он поднял руки, и все увидели, что плащ его оперён, как крыла умирающего лебедя, готового пропеть свою последнюю песню.
И он открыл дверь, которую никто из них никогда не видел прежде.
Легенды Сапфика
Выйдя в коридор, Финн понял, что Кейро был прав. Сама древность здания обернулась теперь против них. Как и на королеву, старость обрушилась на Поместье разом, в одночасье.
— Ральф!
Дворецкий торопливо приблизился, переступая через куски отвалившейся гипсовой лепки.
— Сэр?
— Уходите. Все должны покинуть дом.
— Но куда нам идти, сэр?
— Не знаю! — нахмурился Финн. — Лагерь королевы наверняка в таком же состоянии. Ищите пристанище в сараях, удалённых коттеджах. Здесь никто не должен оставаться, кроме нас. Где Каспар?
Ральф стащил с головы гнилой парик, под которым обнаружился бритый череп. Подбородок старого слуги был покрыт щетиной, лицо грязно. Выглядел он измождённым и потерянным.
— Со своей матерью. Бедняга страшно подавлен. Думаю, он понятия не имел, какова она на самом деле.
Финн огляделся. Кейро не выпускал Медликоута, заломив тому руку за спину. Джаред, высокий и тонкий в своей мантии сапиента, держал в руке Перчатку.
— Нам нужен этот гад? — пробурчал Кейро.
— Нет. Пусть уходит вместе с остальными.
Напоследок дёрнув руку секретаря вверх, чтобы сделать побольнее, Кейро отпустил Медликоута и отпихнул его в сторону.
— Выбирайтесь наружу, — велел Финн. — Там безопаснее. Найдите своих.
— Сейчас нигде не безопасно. — Медликоут пригнулся, поскольку стоявшие неподалёку от него рыцарские доспехи внезапно обрушились и разлетелись в пыль. — Пока не уничтожена Перчатка.
Финн пожал плечами и повернулся к Джареду.
— Пойдём.
Втроём они двинулись по коридорам здания. Они шли, как в ночном кошмаре, среди исчезающей красоты, среди обрывков драпировок и картин, скрывшихся под слоями грязи и плесени. Рухнувшие с потолков люстры рассыпались на части, и хрустальные осколки поблёскивали среди обломков воска, как слёзы. Кейро шёл впереди, распихивая ногами груды мусора. Финн держался поближе к Джареду, опасаясь, что сапиенту не хватит сил. Так они добрались до подножия главной лестницы, и, взглянув вверх, Финн был потрясён разрушениями, постигшими верхние этажи. Сверкнула молния, в её свете все трое увидели огромную трещину, бежавшую по внешней стене здания. Под ногами хрустели обломки ваз и пластигласа, в затхлом воздухе висела взвесь из плесневых спор и пыли.
Лестница была разрушена.
Кейро попытался подняться, прижавшись спиной к стене, но, шагнув на третью ступеньку, едва не провалился и с руганью выдернул ногу из образовавшейся дыры.
— Нам тут ни за что не пройти.
— Мы должны добраться до кабинета и Портала, — встревоженно промолвил Джаред. Он чувствовал себя совершенно измотанным, страшно кружилась голова.
Когда он в последний раз принимал лекарство? Сапиент оперся о стену, достал футляр со своими медикаментами и уставился на него в полном отчаянии.
Маленький шприц распался на мелкие осколки, словно стекло стало хрупким от возраста. Сыворотка высохла и затвердела.
— Что станешь делать? — спросил Финн.
Джаред едва заметно улыбнулся, высыпал бесполезные медикаменты обратно в футляр и забросил его в темноту коридора.