— Ты уверена, что знаешь, что делаешь? — осторожно поинтересовался я.
Ответа не последовало. Сантана продолжала осмотр ошейника, а мне ничего не оставалось, как замереть и, стараясь не дышать, ждать разрешения проблемы.
Наконец ведьма презрительно хмыкнула и, не говоря ни слова, вышла в сени. Оттуда раздался характерный грохот и глухая ругань. Вернулась Сантана с металлическими щипцами, отдаленно напоминающими столярные клещи. Более неподходящую вещь в руках бывшей и будущей княгини вообразить было сложно. Тем не менее женщина решительно подошла ко мне и, не обращая внимания на мои слабые протесты, замкнула их на удавке. Раздался характерный звук рвущегося металла.
— Понты, сплошные понты, — хмыкнула Сантана, отправляя перекушенную удавку в помойное ведро. — Вот оно, хваленое иноземное колдовство! На любое колдовское воздействие стояла крепчайшая защита, а простые кусачки они и не учли.
— А если бы они учли и это? — на минуту предположил я, смахивая лапой со лба капли пота.
— Да ладно, не капризничай, — отмахнулась ведьма, — ты столько раз за последнее время был на волосок от смерти, что мог бы уже привыкнуть.
Мне оставалось только развести лапами, я и вправду стал привыкать к обществу пожилой дамы со скромным именем Смерть.
* * *
Момент торжественного отбытия в Кипеж-град решили отложить на завтра. Во-первых, вся эта история порядком меня измотала и я настоял на заслуженном отдыхе, а во-вторых, Сантана должна была собраться. Собирала она конечно же не горшки с ложками и прочий скарб, а заготовленные травы, зелья и другие составляющие ведьминского мастерства. Это нам, колдунам, проще- посох в руки взял, и готов, им же приходится иметь под рукой множество ингредиентов. Зато и колдовство у них особое, близкое силам природы, нам, колдунам, практически недоступное.
Кстати о посохе. Как только Сантана вернула мне возможность колдовать, я ощутил, насколько мне его не хватает. Когда же я вспомнил, у кого в руках он сейчас находится, стало совсем грустно. Развеялся я тогда лишь, когда в качестве проверки с помощью боевого заклинания превратил могучую сосну, растущую неподалеку, в обугленный пенек. Что ж, не так уж и плохо, но если бы у меня в руках был посох, то и пенька бы не осталось. Больше колдовскую силу я тратить не стал и, выслушав наставление Сантаны о бережном отношении к природе, заснул сном праведника прямо на широком подоконнике.
Проснулись с последними филинами, эти ребята как раз переставали «ухать» на рассвете. Сантана наскоро собрала на стол, и, плотно перекусив, мы были готовы выступать. Однако, глядя на то, как старательно прилаживает котомку бывшая подружка моей кормилицы, я недовольно забеспокоился.
— Я не понял, ты что, собираешься пешком в город идти?
— Да, — отозвалась Сантана, старательно пряча глаза.
— Нормально, мы будем в городе как раз к первому снегу.
— Нормально, мы будем в городе как раз к первому снегу. Умнее ничего не могла придумать?
— Не хами, — вяло огрызнулась ведьма. — Так уж к первому… Какие у тебя предложения?
— Мое предложение простое — доставай помело, и нечего тут своим застарелым комплексам потворствовать.
Тут, наверное, стоит пояснить. Еще до того как меня отправили в «Кедровый скит» и я жил у Серафимы на заимке, стал замечать, что ведьма стесняется пользоваться на людях своим помелом. Возьмет его по-тихому, заберется подальше от дома, тогда пожалуйста, а чтобы на моих глазах — никогда. Настало время, и я задал своей кормилице простой вопрос: зачем эта нелепая игра в прятки? Сима долго отнекивалась, сопротивлялась, но уже тогда так просто от меня было не отделаться. Наконец она призналась, что жутко стесняется летать на помеле. Мол, в народе давно сложилось мнение, что на нем летают только старые ведьмы. Что она, мол, ощущает себя молодой и не хочет ловить на себе косые взгляды. С моей точки зрения, бред полнейший.
Стало быть, этой напасти подвержена не только Симочка, но и ее бывшая подружка. Хорошо еще, что я оказался знаком с проблемой, а то так и потопали бы до города. Не знаю, как у нее, но у меня лапы не казенные, да и крылья тоже.
— Знаешь… — начала увиливать Сантана.
— Все знаю, — кивнул я, — вынимай — и полетели.
— Но это неэстетично…
— Эстетично.
— Меня помело старит.
— Я закрою глаза.
— Но у меня давно не было летной практики, — сыпала аргументами ведьма.
— Ага, так я тебе и поверил. На столе свежее молоко, сыр, творог, хлеб, а никакого подсобного хозяйства я что-то не наблюдаю. Наверняка не далее как вчера за снедью летала.
— Но…
— Нет! — отрезал я. — В конце концов, это смешно.
На лице Сантаны нарисовались такие страдания пополам с сомнениями, что я невольно пожалел ее. Но давать послабление не собирался. Из-за ее мутных комплексов терять на дорогу столько времени я не собирался.
— Или мы летим вместе на помеле, или я отправляюсь в город один, — подвел я итог дискуссии, и спустя несколько секунд из чулана было извлечено ведьмино транспортное средство.
— Так бы сразу, — буркнул я, и тут же схлопотал этим самым средством по той части тела, откуда у меня рос хвост.
Было, конечно, не больно, но обидно. Вот почему я занял место на метле позади хозяйки с гордо поднятой головой и в гробовом молчании. Вот так и буду молчать всю дорогу, пусть ей будет стыдно!