Конечно, все закончилось хорошо. Вышел я, зачитал княжеский указ и освободил его на все четыре стороны. Однако идти по указанному направлению он отказался. Вместо этого вбил себе в голову, что чем-то мне обязан, и стал ходить за мной как привязанный. Я поначалу был против такого эскорта, но потом как-то привык и даже выхлопотал у князя для него должность моего персонального помощника.
Справедливости ради хочу заметить, что как помощник Азнавур был просто незаменим. Зная, как мне ненавистна бумажная волокита, взял всю мою канцелярию на себя. Никогда еще в моих бумагах не было такого порядка. Бывало, я только начинаю формулировать мысль, а он ее уже перенес на пергамент, должным образом оформил и мне на подпись несет.
Некоторое время меня все очень даже устраивало, но потом мне рядом с помощником стало как-то неуютно.
Начнем с того, что он не ел. Ну не совсем, конечно, не ел, а не ел по-человечески. Вместо того чтобы за обедом отведать положенные пять-шесть блюд плюс легкие закуски, он клал на тарелку кусок вареной телятины, пару огурцов и ломоть хлеба. На любые аргументы типа «все оплачено» или «попробуй это жаркое, оно просто божественно» отвечал, что предпочитает не переедать. А кто переедает-то? Это же обед, а не ужин!
Далее я обратил внимание, что он уклоняется от шумных посиделок. Сколько раз я устраивал грандиозные гулянки с ратниками, он ни разу не оставался. Ссылался на большое количество работы и исчезал. По первости я считал, что это он меня стесняется, мол, с непосредственным начальством гулять не принято, но потом понял, что дело не во мне.
Он вообще не употреблял пенный мед, ни в компании, ни в одиночку. Зато каждый вечер на сон грядущий делал два круга бегом вокруг города. Говорит, что бег полезен для здоровья. Вы слышали где-нибудь такой бред? Если он и может быть полезен для человека, то только когда за тобой гонится стая волков. Но в этом случае (поверьте мне на слово) вы и так помчитесь вперед что есть силы, причем без всяких тренировок.
Дальше — больше. По долгу службы инспектировал я как-то одно веселое заведение, он, конечно, со мной (по инструкции положено). Так он оттуда как ошпаренный вылетел, после того как его одна молодуха всего лишь за мягкое место ущипнула. И ладно если бы по какой зазнобе сох, так нет, оказалось, он вообще женского полу сторонится. Да что это за молодец, который ни выпить, ни поесть по-человечески не способен и с молодухами не хороводится. И как, скажите на милость, после всего этого я могу ему доверять? Правильно, никак.
Однако при княжеском дворе буквально все придерживались абсолютно противоположного мнения. Буквально вся боярская дума считала, что он являет собой образец передовой части молодежи. Скромен, учтив, исполнителен, сдержан, воспитан и все такое прочее в подобном духе. Что же касается меня, то я считал, считаю и буду считать, что ежели вся молодежь будет походить на Азнавура, то вокруг настанет скука смертная.
Позднее я совершил жуткую глупость. Хотя нет, не так, глупости я уже давно не совершаю, должность не позволяет. Поэтому сформулирую немного по-другому: я допустил небольшой просчет (вот так-то лучше). Этот просчет заключался в том, что я как-то случайно, между делом, познакомил Азнавура с моими домашними. Как-то медленно, но неотвратимо он стал всеобщим любимцем не только на княжеской службе, но и в моей семье. Неприятно, знаете ли, постоянно слушать, какой замечательный у меня помощник, как мне с ним повезло, как повезет девушке, с которой он свяжет свою судьбу, какие будут счастливые родители этой девушки… И все в том же духе.
В общем, в какой-то момент я вдруг отчетливо осознал, что мне вдруг стало тесно в Кипеж-граде с моим собственным помощником. Конечно, в моем рассказе больше эмоций, но именно им я привык доверяться в этой жизни. Я хотел было его уволить, но вдруг оказалось, что не смог поставить ему в вину ни одного проступка. А все мои претензии к Азнавуру, с точки зрения того же Антипа, были просто нелепыми. Вот и пришлось мне на некоторое время смириться с его присутствием в моей жизни, как на службе, так и дома.
— …так что торговые дела в княжестве у нас просто превосходные! — продолжал свое ду-ду Азнавур, обращаясь к моему тестю. — И все благодаря проведенной вами, Антип Иоаннович, реформе таможенных пошлин.
Ага, работала эта самая реформа, держи карман шире. Народец у нас ушлый, так и норовит контрабандой товары протащить. А вот после того как я прилюдно превратил двух особенно зарвавшихся купчишек в карасей и выпустил их в реку Пижку, действительно порядка поприбавилось. Караси эти, кстати, шустрые оказались и, буквально выскочив из щучьей пасти, выпрыгнули назад на пристань и на одних плавниках приползли ко мне. Я по натуре своей незлопамятный, так что тут же их расколдовал. Самое сложное тогда было вырваться из их благодарственных объятий. Вот с тех пор таможенные подати в казну поступают четко и в положенном объеме.
— …какие у вас замечательные пирожки с визигой! — выдал Азнавур и одарил своей лучезарной улыбкой Кузьминичну.
— Так ты и не ел-то их совсем! — всполошилась старая нянька, сияя, словно начищенный самовар в солнечный день.