Селистена в очередной раз красноречиво вздохнула и извлекла из глубин моего же комода небольшой ларец удивительной красоты и белоснежную пуховую шаль виртуозной работы.
— Вот, держи свой подарок, — недовольно буркнула мелкая.
— Не мой, а наш, — корректно поправил я супругу. — И что бы это я без тебя делал?
— Вот и я думаю, что?
На радостях, что белые пятна моей памяти благополучно испарились, я тут же решил отпраздновать это знаменательное событие — торжественно наполнил свой кубок до краев и после небольшого раздумья плеснул пару капель и Селистене. У нее тоже нервы, пусть расслабится.
— За вечно молодую Симу!
Кубки стукнулись друг о друга, теперь ничего не мешало их опустошить, чем, собственно, мы и занялись. Однако после первого же глотка я крепко задумался. Причем задумался так, что даже забыл сделать второй глоток, а это со мной бывает нечасто. А если быть честным, то никогда, я слишком уважаю божественный пенный напиток, чтобы оскорблять его невниманием.
— Который сейчас час?
— Э-э… — протянула озадаченная боярыня, торопливо взглянув в окно. — Ну за полночь уже, заболтались мы тут с тобой.
— Что и требовалось доказать! — гордо подвел я итог и тут же исправил небольшое недоразумение, имевшее место только что. Через пару секунд уже пустой кубок оказался на столе.
— Ты чего, совсем офонарел от своей работы? — с опаской в голосе поинтересовалась солнечная. — Или медовуха в голову ударила?
— Ничего я и не офонарел, никто меня и не ударял, — немного обиделся я.
— Просто день рождения моей бабаньки не завтра.
— А когда? — саркастически хмыкнула Селистена.
— Сегодня! — парировал я. — Так что собирайся — и айда мою Симочку поздравлять.
— Ты в своем уме?
— Пойми, ей будет значительно приятнее, ежели обожаемый выкормыш и любимая невестка поздравят ее с таким знаменательным днем первые, сразу после его наступления. Она сейчас сидит скучает, а тут мы с подарками. Представляешь, как она обрадуется?
— Представляю, — хмуро отозвалась Селистена.
— А раз представляешь, тогда полетели.
Солнечная торопливо начала шарить взглядом по комнате, словно ища себе хоть какую-то зацепку. И, как ни странно, нашла. На самом виду лежал до сих пор не распечатанный пергамент от князя.
— А как же послание от Бодуна? Ведь ты его даже не прочитал.
Каюсь, упоминание о злосчастном пергаменте попыталось испортить мне настроение, но я выстоял. Послания приходят и уходят, а день рождения у кормилицы один раз в году, а раз так, то я вполне могу его прочитать завтра поутру, когда вернусь от Симочки. Как-никак не первый год на службе, выкручусь.
— Вот вернемся от моей бабаньки, тогда и прочитаю, — озвучил я свои мысли Селистене. — Жалко портить такую ночь нелепыми заданиями от князя.
— Но, может быть… — попыталась что-то вставить солнечная, но я был непреклонен.
— Нет, не может, — отрезал я и взял в руки посох (после памятных событий с происками Сантаны я с ним никогда не расставался), — сейчас прямо к ней в избушку и перенесемся.
Селистена знала меня не первый год и уже поняла, что переубедить меня не удастся. Как женщина вполне разумная, она приняла единственно правильное решение и… не стала мне перечить. Только лишь пробурчала что-то себе под нос про мой кошмарный характер, допила те несчастные капли, что оставались в ее кубке, и взяла со стола подарки. То ли дело тут было в выпитой медовухе, то ли действительно день оказался каким-то особенным, но на губах у моей солнечной судьбы заиграла лукавая улыбка, а взгляд наполнился решимостью. Вот теперь она была необычайно похожа на ту самую Селистену, с которой я встретился много лет назад. Не скрою, такому вот превращению я был очень рад, да и сам чувствовал, что скинул в одночасье с плеч десяток годов. А раз так, то держись, Сима, мы идем к тебе веселиться, и лучше бы тебе быть готовой к этому. Кто не спрятался, я не виноват!
* * *
Я взял Селистену за руку, и в тот момент, когда уже настроился на активацию перстня перемещения великого Сивила, Селистена вдруг резко остановила меня.
— Ты чего это? — не понял я.
— Знаешь, давай-ка переместимся не прямо в избушку, а куда-нибудь поодаль.
— Зачем это?
— Ну как ты не понимаешь? — недовольным тоном заметила она. — Ночью в комнату к одинокой женщине перемещаться по меньшей мере неприлично, даже если она тебя когда-то выкормила.
Я задумчиво почесал затылок, прикинул, что и как, и был вынужден согласиться с некоторой логикой в словах Селистены.
— То есть ты намекаешь на то, что у нее уже могут быть гости? — наконец выдал я. — Что-то навроде шустрого старичка с длинной бородой?
— Да, что-то вроде твоего наставника, великого белого колдуна Серогора, — корректно поправила меня рыжая.
— К тому же не такой уж он и старый.
Возразить (хотя бы для приличия) было нечего. Действительно, у моей бабаньки с Серогором давний и местами очень даже бурный роман. Из-за последствий этого романа несколько лет назад такое чудное приключение организовалось, даже вспомнить приятно. Настоящий любовный треугольник: он, она и опять она. На третьем углу утвердилась бывшая подруга Серафимы Сантана. По идее, именно Сантана собиралась выйти замуж за Серогора, но моя бабанька оказалась шустрее и увела женишка прямо со свадьбы. Кстати, этот самый женишок против такого насилия ничего не имел и безропотно позволил себя украсть.