— Слушай! — вдруг встрепенулась она, осушив половину кубка, — а ты чувствуешь близкое присутствие колдуна или колдуньи?
— Если он слабее меня и не станет скрывать свою силу, то да, почувствую.
— А если сильнее? — не отставала мелкая, неожиданно решившая восполнить некоторые прорехи в образовании.
— Это меня-то сильнее? — возмутился я. — Да я первый колдун на всю округу или даже дальше!
— Да я знаю, — торопливо успокоила меня Селистена.
— Да я первый колдун на всю округу или даже дальше!
— Да я знаю, — торопливо успокоила меня Селистена. — Конечно, первый, какой же еще? Но чисто теоретически, ежели рядом окажется сильный колдун, который не захочет быть тобою обнаруженным, ты сможешь его распознать?
Тихая семейная жизнь в последнее время меня однозначно расслабила, в былые времена я бы ни за что не признался любимой женщине, что хоть чего-то не могу в этом мире. А сейчас, гляди ж ты, совершенно честно признался:
— Нет.
Впрочем, Селистену семейная жизнь также весьма заметно изменила, и она не стала меня подкалывать и совершенно спокойно восприняла тот маленький факт, что я не бог, а всего лишь простой колдун, и возможности мои небезграничны.
— Скажи, а вот я? — задала уникальный вопрос мелкая и вопросительно уставилась на меня.
— Что ты? — ничего не понял я.
— Я обладаю колдовской силой?
В ее взгляде было столько мольбы, столько надежды, что ответил я не сразу. Я подошел к ней, нежно обнял и, отгоняя непослушные рыжие локоны, коснулся губами ее макушки.
— Значит, нет? — все правильно поняла солнечная.
— Нет.
— А ты хорошо смотрел?
— Радость моя, ты действительно так хочешь оказаться колдуньей или ведьмой? — удивился я.
Вместо ответа Селистена крепко задумалась. Она морщила свой конопатый носик, прикидывала так и сяк, рассеянно шарила взглядом по комнате, словно в поисках подсказки на поставленный вопрос. Неожиданно на губах ее заиграла лукавая улыбка, и, словно отгоняя набежавшую грусть, она тряхнула своей уникальной рыжей гривой. Похоже, единственно верный ответ был найден:
— Пожалуй, нет. У нас и так полно народу, способного поставить все с ног на голову. Должен же остаться среди вас хоть один нормальный человек!
Молодец, мелкая! Все правильно поняла, у нас и так концентрация колдунов и колдуний в одной семье близка к критической.
Однако приходится признать, что мы с Селистеной и на шаг не продвинулись к разгадке той тайны, что нам вольно или невольно за ужином озвучил Антип. Чего он, собственно, боится? Какое к этому может иметь отношение мать Селистены? Почему проговорился именно сейчас? Вопросов оказалось значительно больше, чем ответов. Но удивительное дело, настроение у меня было лучше некуда. Впервые за много спокойных лет на горизонте замаячила тайна. А тайна — это родная сестра приключения, и именно с этой сестренкой мне вдруг очень захотелось пообщаться. Засиделся я что-то на теплом местечке, пора взяться за старое.
— И все-таки, что мы будем делать? — поинтересовалась Селистена, опять выскользнув из моих объятий.
— Да что тут сделаешь? — пожал я плечами, с сожалением выпуская из рук мою рыжеволосую судьбу. — Припрем завтра твоего батюшку к стеночке и вытрясем из него подробности этой загадочной истории, а уж потом будем решать, что нам делать или, наоборот, не делать.
— Хорошо, но начну я, — осторожно предложила Селистена. — Я как-никак дочь.
— Да не вопрос! Только я все-таки хотел бы поприсутствовать при этой беседе. Вот завтра со службы приду пораньше, тогда и поговорим с ним по душам.
— Завтра после службы ты будешь занят, — заметила мелкая.
— Чем это? — удивился я.
— Чем это? — удивился я.
— Чем? — Селистена наградила меня взглядом, полным осуждения. — Ты что, забыл, какой завтра день?
А какой завтра день? Вроде как самый обычный. Хотя нет, был бы обычным, не смотрела бы на меня мелкая таким выразительным взглядом.
— Ну ты же знаешь, что у меня плохая память на даты, — постарался я немного укрепить свои позиция, торопливо прикидывая, что именно мог забыть под гнетом государственных забот.
— И не стыдно тебе? — продолжила меня мучить рыжая.
— Конечно, стыдно, только вот хотелось бы узнать, почему именно мне стыдно?
Вот что за люди эти женщины? Ну да, она знает дни рождения всей своей многочисленной родни и моей немногочисленной, помнит даты нашей с ней первой встречи, первого поцелуя, свадьбы и прочих торжественных событий. Так скажите на милость, зачем в таком случае всю эту дребедень помнить мне?
Как в народе говорят? Муж и жена — одна сатана (хотя некоторые утверждают, что все-таки две)? Выходит, просто ее семейный долг напоминать обо всем подобном мне и не устраивать вздохи и ахи по поводу того, что в очередной раз что-то слегка подзабыл.
— Да у твоей кормилицы завтра день рождения! — наконец снизошла до простого ответа моя благоверная.
Опа, а вот на этот раз я действительно оплошал, причем мне даже немного стыдно. Ну как я мог забыть о Симином дне рождения?! Нет, нельзя всего себя отдавать нелепой службе, надо хоть немного оставлять себе, ну или близким родственникам.
— Я не забыл, просто замотался в последнее время, — заявил я, указывая на гору пергаментов на моем рабочем столе. — Солнышко, а что мы ей подарим?