— А ещё чего придумаешь? — говорит верзила и заносит биту. — Беги, папа! Уходи!
Мужчина пытается спастись, но другие аистята загоняют его в угол. Да что этот парень — тупой?! Не понимает, что его предки подписали ордер на расплетение? Хесус Ла Вега уже напрягает мускулы, собираясь обрушить на Старки ещё один удар, но в это время один из аистят заходит ему за спину, держа в руках огромный футбольный кубок и изо всей силы врезает лайнбекеру мраморным основанием по затылку. Хесус падает. Вслед за ним на пол летит разбитый кубок.
— Ты что наделал?! — орёт Старки.
— Он хотел тебя убить! — орёт в ответ аистёнок.
Старки наклоняется над Хесусом. Из головы парня хлещет кровь — на ковре уже целая лужа. Глаза лайнбекера полуоткрыты. Старки щупает пульс, но не находит, а повернув голову «спасаемого», обнаруживает ужасающий пролом в черепе. Одно во всяком случае, ясно: расплетение Хесусу Ла Вега не грозит. Потому что он мёртв.
Старки вскидывает глаза на пацана, убившего Хесуса. Тот впадает в панику.
— Я не нарочно, Старки! Честно! Клянусь! Он же хотел тебя убить!
— Ладно, ты не виноват, — говорит ему Старки и поворачивается к отцу Хесуса — тот так и сидит в углу, как паук.
— Это всё из-за тебя! — визжит Старки. — Ты держал его здесь, как в тюряге, чтобы потом расплести! А теперь он мёртв по твоей милости!
На лице мужчины появляется выражение ужаса.
— М-мёртв? Нет!
— Ой, вот только не надо делать вид, что тебе не всё равно! — Старки больше не может этого выносить, не может сдерживать свою ярость. Вот он, виновник — не человек, а чудовище, собравшееся отдать сына, принесённого аистом, на расплетение! Он за это заплатит!
Не обращая внимания на боль в боку, Старки, размахнувшись, всаживает ногу мужчине в грудь. «Это ему должно быть больно, а не мне! Ему!» Старки пинает его снова и снова. Папаша кричит, папаша стонет, но Старки продолжает избивать его, не в силах остановиться, как будто через него изливается ярость всех покинутых на чужих порогах младенцев, всех нежеланных детей — детей, которых считают недочеловеками только потому, что они не нужны собственным мамашам.
Наконец, один из аистят хватает Старки и оттаскивает от стонущей жертвы.
— Хватит, мужик, — говорит аистёнок. — Он осознал свою ошибку.
Папаша, еле живой, весь в крови, собрав остатки сил, ползёт к двери. Остальные члены семьи успели спастись — убежали к соседям. Наверняка вызвали полицию. Старки вдруг понимает, что зашёл слишком далеко и останавливаться нельзя, надо закончить дело. Эх, не к этому он стремился, но ничего, из случившегося ещё можно извлечь пользу. Да, мальчик, которого они собирались спасти, мёртв, но их усилия не должны пропасть даром. Эта ночь всё равно послужит делу справедливости для всех аистят в стране!
— Пусть это будет предостережением! — кричит он вслед мужчине, который торопится ко входной двери. Старки видит, что на верандах окружающих домов столпились соседи. Вот и отлично! Пора этим людишкам услышать и хорошенько усвоить то, что он им скажет!
— Пусть это послужит предостережением! — снова выкрикивает он. — Зарубите себе на носу — все, кто вздумает отдать аистёнка на расплетение! Вас всех постигнет та же участь! — И в порыве внезапного вдохновения Старки несётся через весь дом в гараж.
— Старки! — окликает его кто-то. — Что ты на хрен делаешь?
— Увидите!
В гараже он находит канистру с бензином. Она полна лишь наполовину, но этого хватит. Он бежит обратно через дом и поливает всё на своём пути. Хватает с каминной полки коробок спичек…
Через несколько мгновений он уже мчится через лужайку прочь от дома, к друзьям, ожидающим в джипах; а тем временем над домом поднимается зловещее зарево.
Он бежит обратно через дом и поливает всё на своём пути. Хватает с каминной полки коробок спичек…
Через несколько мгновений он уже мчится через лужайку прочь от дома, к друзьям, ожидающим в джипах; а тем временем над домом поднимается зловещее зарево. К тому времени как Старки забирается в джип, пламя уже видно в окнах, а когда машина выруливает на дорогу и растворяется в ночи, окна со звоном лопаются, и из них вырываются огонь и дым. Дом превращается в пылающий факел, в маяк, вещающий всему миру, что здесь был Мейсон Старки и что за преступления последует вот такая страшная расплата.
43 • Лавина
«Этот документ я подписываю по доброй воле».
Такова последняя строчка договора, под которым, как и предсказывала Роберта, Риса Уорд поставила свою подпись. Этим актом Риса обеспечила себе новый позвоночник. Она снова будет ходить. Но это ещё не всё. Подписание этого документа повлекло за собой целую серию событий, которых Риса не была в состоянии предвидеть, событий, тщательно срежиссированных Робертой, её сотрудниками и их деньгами.
«…подписываю по доброй воле».
Риса никогда не ходила на лыжах — в государственных приютах такими изысканными забавами детей не балуют — но все последние ночи ей снилось, как она летит на лыжах вниз по спуску высшей категории сложности, спасаясь от несущейся по пятам лавины. И не остановиться, пока не достигнешь подножия или не сорвёшься с обрыва и не разобьёшься насмерть…