— Охренел, что ли, бык педальный! — рявкнул он на омоновца. — Еще раз клешни распустишь, я тебе свои грязные носки ночью на морду положу.
— А хрен ли ты мышей не ловишь? — буркнул Ваня и удивленно посмотрел на свою руку, словно не понимая, зачем она Попову к затылку приложилась. — Смотреть надо, куда я кувшин ставлю.
— Цыц, дебоширы! — рявкнул на обоих Рабинович. — Попойка отменяется. Нахор сказал, что они уже готовы отправиться в путь. Так что давайте быстренько затаривайтесь продуктами. Бухать на привале будем, когда с караваном на ночевку остановимся. А тебя, Андрюша, персонально предупреждаю, если еще хоть что-нибудь забудешь и потом нам с медведем придется назад тащиться, я тебя заставлю этого мишку на себе всю дорогу нести. Ясно?
— Да, пошел ты… Моисею бороду трепать! — огрызнулся в ответ криминалист, но в свою комнату все же поплелся.
Не зря говорят, вспомни беса, и рога появятся. Вот и сейчас, стоило только Попову произнести имя эксцентричного старца, как тот тут же ввалился в трактир. Моисей был растрепан и зол. Увидев ментов, он тут же бросился к ним, а следом, еле успевая за буйным родственником, в трактир влетел и Аарон. Трое друзей, увидев их, опешили и удивленно застыли на местах, почти хором думая, что же еще могло от них понадобиться патриархам. Объяснений долго ждать не потребовалось.
— Г-г-г-г… — завопил Моисей с порога и с посохом наперевес побежал к ментам.
Андрюша тут же, на всякий случай (вдруг старик своей корягой пузо проткнет?), отошел чуть в сторонку и выжидающе застыл. Ваня Жомов отстегнул от пояса дубинку и взвесил ее в руке. Секунду поколебавшись, он пришел к выводу, что дубасить пенсионеров «демократизатором» не слишком этично. Отложив дубинку в сторону, он поднял со стола пустой глиняный кувшин из-под вина, чтобы только в самом крайнем случае, в качестве средства самообороны, отправить посуду на стыковку с черепом патриарха. А вот Сеня даже не пошевельнулся. На Моисея это подействовало хлеще холодного душа. Уткнув посох в пол, он затормозил прямо перед Рабиновичем и застыл, тяжело переводя дух.
— Г-г-г… — теперь уже с сомнением в голосе проговорил старец.
— Он у тебя еще какие-нибудь буквы знает? — заинтересованно полюбопытствовал Сеня у Аарона.
— Знает, — патриарх кивнул головой в ответ. — Мойша, голос!.. — и тут же поперхнулся. — Ой, что это со мной? Заговариваться начал. Прости меня, Моисеюшка, чтоб язык мой отсох!..
— М-м-м… — гневно завопил в ответ Моисей, потрясая посохом над головою брата. Тот съежился, но заорал во весь голос:
— М-м-м… Тьфу ты! Мудаки вы, — заявил он ментам.
— По-вашему, устроить беспорядки во дворце фараона — это и значит оказать нам помощь? Да если бы не эти уроды, сожравшие все посохи жрецов, мы бы уже сегодня визы на выезд получили.
— Ты, хиппан местечковый, базары фильтруй! — рявкнул в ответ Жомов. — Сейчас договоришься, и я на твою седую бороду не посмотрю, у едовища твоего полярность поменяю.
— Да ладно тебе, Ваня, — удержал друга Рабинович. — Пусть болтает. Нам от этого ни жарко, ни холодно. Мы-то скоро домой отправимся, а им еще сорок лет по пустыне мотаться. Пусть потешатся напоследок. Будет, что в дороге вспоминать.
Жомов хмыкнул и, пожав плечами, опустился обратно на скамейку. Конечно, в любое другое время за оскорбление сотрудников органов внутренних дел он бы с удовольствием одарил наглеца парой лет принудительного пребывания в инвалидной коляске, но на сегодня Аарон был прощен. Во-первых, потому, что Ваня был не при исполнении. Во-вторых, старость нужно уважать, и уж если бить, то только по крышке гроба. Вторым ударом, конечно. Ну а в-третьих, омоновцу сейчас больше хотелось напиться, чем обходить стол и без всякой пользы для физического и нравственного развития махать кулаками.
Если бы Аарон знал, что за судьба его миновала, то, поскольку седеть дальше уже было некуда, просто полысел бы от страха. А так он не только сохранил свою пышную шевелюру, но еще и остался стоять, нагловато поглядывая на российских милиционеров. Моисей ткнул его посохом в бок и, дождавшись, пока братец обратит на него внимание, продолжил обвинительную речь.
— М-м-м-мы… — и от радости, что удалось сказать больше одной буквы сразу, патриарх даже захлопал в ладоши. Аарон удивленно посмотрел на него и перевел:
— Мы требуем, чтобы вы исправили то зло, что вольно или невольно причинили нам во время встречи с фараоном, — старец замолчал, ожидая каких-либо реплик со стороны ментов. Не дождался и продолжил: — Я напомню, что в связи с бедственным положением еврейского народа срочно требуется наставить его на путь истинный. А именно — на дорогу в землю Ханаанскую. Ну а раз вы помешали нашим переговорам с Рамсесом Вторым, то мы требуем, чтобы…
— Сеня, тебе не надоело их слушать? — с кислой миной на лице поинтересовался Попов, перебивая патриарха. — Мне от их болтовни кусок в горло не лезет. К тому же и в дорогу собираться надо!
— Действительно, отцы, нам пора, — как можно вежливей поддержал его Рабинович. — У нас своих дел невпроворот, не хватало еще с вашими подчиненными нянчиться. Вы уж давайте сами как-нибудь разбирайтесь. Вы уже не маленькие. Придумаете и без нас, чем фараона умаслить.