— Надо сказать вождю: пусть пошлет нас, чтобы выследить их и убить. Мы легко их найдем. Они плохо укрываются в лесу.
— Они убьют нас. У них хорошее оружие. Нет, нужно попросить батва. Тут говорили, что они украли одного батва. А маленькие люди такого не прощают.
* * *
Милов вылез. Ева, позевывая, принялась подкрашивать губы и все, что полагалось Ее спутник тем временем, вытащив из кармана пульт, открыл багажник, затем холодильник, вынул мешок с кусками того, что еще не так давно было человеческими телами. Закрыв багажник, он включил охранную систему.
— Ну, пойдем.
Ева передернула плечами.
— Мне-то зачем?
— Идем, идем. Ты ведь не просто свидетель, ты еще и врач.
— Слушай, это глупо. Они же заставят нас вернуться туда, показать, где мы похоронили убитого…
— Возможно. Но это я сделаю и без тебя.
— Я просто не могу опоздать: у меня больные!
— Да не волнуйся же! Я сказал: улетишь вовремя… Уж эти мне американцы — помесь ребенка с хронометром!
— Зато вы в Европе делаете часы, чтобы потом на них за всю жизнь не посмотреть ни разу..
Увлеченные перепалкой, они вошли в массивную охраняемую постовым дверь департамента полиции.
Фура с брезентовым тентом, наглухо затянутым и застегнутым, несмотря на не спавшую еще жару, лениво переваливаясь на неровностях дорогие, к наступлению темноты добралась до Приюта Ветеранов.
Коротко гуднула и, словно поперхнувшись, смолкла. Прошло несколько секунд. Из кабины никто не выходил, из кузова, из-под брезента — тоже; хотя, если прислушаться, под ним что-то непрерывно шевелилось и шелестело, иногда слышался короткий сдавленный стон, туг же прерывавшийся, словно стонущему зажимали рот. Потом из проходной показались двое. Один, с автоматом на изготовку, остановился поодаль, другой — то был Урбс — подошел к кабине. Дверца открылась- Сидевший рядом с водителем человек и Урбс обменялись несколькими словами. Первые фразы были почти беззвучными, но дальше можно было расслышать, если бы охраннику с автоматом стало интересно.
— Только восемь? Мало…- недовольно промолвил Урбс.
— Все, что смогли на этот раз. Люди разбегаются..
— А эти кто? Охотники, крестьяне?
— Рыбаки с Виктории. Да еще парочка бродяг..
— С бродягами надо быть поосторожнее. В прошлый раз тут у нас один наделал неприятностей… Ну ладно. Они хоть в кондиции?
— Ну, более или менее.
— Когда же будут остальные?
— Мы постараемся. Дня через три-четыре..
— Это последний срок!
— Мы помним.
— Надеюсь. Хорошо, въезжайте.
Ворота отворились, и фура медленно втянулась во внутренний двор. Длина мешала машине развернуться сразу, водителю пришлось в несколько приемов подать фургон к дверям в отделение ветеранов.
От крыльца до машины уже выстроился персонал; люди были вооружены не огнестрельным оружием, а длинными ножами Сомкнулись створки ворот, и около них расположилась охрана -четверо с автоматами. Урбс вынул из кобуры на поясе «вальтер»
— Начинайте. По одному.
Приехавший в кабине человек, тоже вооруженный пистолетом, коротко скомандовал на суахили — втором официальном языке страны.
Задние шторы тента откинули, опустили борт. Двое крупных парней в маскировочных куртках и таких же шортах спрыгнули на землю и остановились выжидательно; последние лучи солнца играли на их черных лицах. Оставшиеся в кузове сопровождающие подвели к краю платформы еще одного нефа, одетого в простую рубашку и шорты, руки его были связаны за спиной. Он с трудом передвигал ногами в веревочных путах.
— Быстрее! — поторопил старший сопровождающий.
Стоявшие в кузове подтолкнули связанного, и он вывалился, но его, не дав ему упасть, тут ж подхватили и поставили на ноги. Подошедшие санитары схватили его под руки. Когда угасающий свет озарил лицо несчастного, на нем стали заметны многочисленные кровоподтеки. Подталкивая, санитары помогли ему преодолеть ступеньки, и все трое скрылись за дверью. Из машины в это время уже выталкивали второго.
— Э, стоп! — запротестовал Урбс. — Что вы мне подсовываете? На кой дьявол мне сдался пигмей? Караван-баши, этот хлам мне ни к чему.
Сопровождавший пожал плечами.
— Чем он хуже других? У него все так же устроено…
— Ерунда! Уговор был соблюдать кондицию. Этот не соответствует. За него я не заплачу ни цента. Эй, в сторону его! Хотя… ладно, ведите. Только не кладите вместе с остальными. Потом я разберусь.
Такая процедура повторилась шесть раз. К концу разгрузки весь персонал окончательно устал. Сопровождавшие машину подняли борт и задернули тент
— Восемь, — сказал караван-баши.
— Семь, — поправил Урбс. — Крошка не в счет
— Вы же его взяли!
— Это не товар.
— Семь, — поправил Урбс. — Крошка не в счет
— Вы же его взяли!
— Это не товар. Хотите — могу вернуть его сразу же Только вам придется убирать его самим. Желаете^ Караван-баши махнул рукой.
— Ладно, черт вас побери. Возитесь сами…
— Итак, получите за семерых. И еще три места завами.
— Все будет, как я сказал.
— Идемте в контору.
Сведение счетов заняло немного времени: уже через несколько минут караван-баши вышел и скомандовал своим — снова на суахили. Его люди, торопливо докуривая сигареты, забрались в машину. Сам он обошел ее спереди и сел на свое место. Шофер завел мотор. Во дворе крепко запахло сгоревшим дизтопливом.