* * *
Они нашли его через шесть часов, и то каким-то чудом. Помогли те же стервятники — они опускались все ниже и в конце концов стали садиться на деревья, образуя не очень широкое кольцо. В середине этого кольца Милов с Евой и отыскали чернокожего беглеца — еще живого, но, как с грустью сказала Ева, закончив осмотр, осталось ему недолго.
— Он потерял столько крови… Удивляюсь, что он еще жив.
— Куда его?
— Две огнестрельные раны. Обе сквозные. Правое плечо и правое легкое.
— Он может еще прийти в сознание?
— Если бы мы находились в клинике… Но у нас же ничего нет. Я просто не в состоянии сделать хоть что-нибудь…
Ева неожиданно заплакала.
— Ну, доктор, доктор!..
— Да, я врач, но не судебно-медицинский эксперт!
— Я понимаю. Ничего не поделаешь, приходится видеть и такое. Ты осмотрела его внимательно?
— Насколько это тут возможно…
— Кроме ран, что-нибудь еще?..
— Небольшой шов на груди. Очень профессиональный. Такие… такие накладывают, если проникают в грудную клетку — вернее, только под кожу, чтобы вшить, ну, скажем, сердечный стимулятор.
— Он похож на сердечника?
— Сейчас этого сказать уже нельзя. Но по общему впечатлению, вряд ли. Здоровый парень. Да и кто бы поставил ему стимулятор здесь, в этих дебрях? Хотя в Приюте, может быть, есть соответствующее оборудование. Ты ведь говорил, что врач там был. Ну да, я хорошо помню: мне еще захотелось встретиться с ним, поболтать на профессиональные темы…
— Скажи спасибо, что не встретилась. Стимулятор? Интересно… Да, действительно, очень интересно. Погоди-ка, дай я осмотрю его сам.
— Не знала, что ты еще и врач… Подай, пожалуйста, мою сумку — подложим ему под голову. Он задыхается.
— Не приходит в сознание?
— Нет.
— Подвинься… Лучше посмотри пока, что в том мешке. — Милов кивнул на лежавший рядом с раненым синий полиэтиленовый мешок. — А я попробую…
Вытащив из своей пресловутой сумки очередной приборчик, он начал водить им над телом раненого-от макушки до пяток, затем снизу вверх и опять сверху вниз…
— Ага!
— Что там? — тут же откликнулась Ева.
— Потом, потом… О черт! А это что?
— Да объясни ты! О, Дан! Смотри!
— Что с тобой?
Ева пятилась от развязанного мешка.
— Посмотри, там… Конечности… Кисти, стопы… А вот это — доли легкого… Да, именно так.
— Дьявол!
— Дан, он кто, людоед?
— Не думаю.
— Дьявол!
— Дан, он кто, людоед?
— Не думаю. Осмотри-ка эти… останки внимательно. Что можно сказать о них?
Через несколько минут Ева медленно проговорила:
— Пока могу сказать лишь одно: все это удалено профессионально. Не отрублено, не отрезано кое-как.
— Давно?
— Если бы давно, останки бы уже крепко пахли в этом климате. Похоже, их не замораживали.. Зачем он унес их? Чтобы похоронить? Придется нам сделать это вместо него.
— Ни в коем случае. Наоборот, их необходимо доставить в полицию. В Майруби хотя бы. Великолепно было бы, конечно, отвезти и этого раненого в клинику, но я не представляю себе, как мы его потащим по лесу. Боюсь, он не выдержит — умрет.
— Не бойся, — сказала Ева негромко.
— Думаешь, выдержит?
— Теперь он выдержит все что угодно.
— Умер?
— Да.
— Жаль.
— Надеюсь, хоть его мы предадим земле?
— Черт, была бы лопата… Придется ножом.
— И руками.
— Ладно. Давай побыстрее.
— Мы спешим на самолет?
— Нет, пожалуй. Но привычки грифов известны не только нам. Человека этого с его мешком ищут и другие. Мне очень не хотелось бы встречаться с ними.
— Не забудь, все это сохранится считанные часы, потом появятся черви.
— В джипе есть холодильник. Ну, за работу. Боюсь, что у нас уже не осталось времени, но уж очень не хочется доставлять удовольствие милым птичкам… И эти… преследователи пусть найдут его не сразу. Каждый лишний час — наш выигрыш. Копай, копай…
— Я и так копаю. Постой. А ты что там делаешь?
— Выступаю в несвойственной мне роли дантиста.
— Дан! Ты и в самом деле хочешь вырвать зуб? Да что ты в этом понимаешь! Это похоже на надругательство…
— А ты лучше не гляди. Это очень непрофессионально.
— Может быть… все-таки лучше я?
— Нет. Продолжай рыть могилу.
— А что же я делаю? Но пока мы роем, ты мне объяснишь, что такого ты обнаружил в его рту? И что заставило тебя кромсать его челюсть?
— Вот этот зуб. Ты видишь, он искусственный. Кстати, такой же есть и у меня. Посмотри внимательно. Хотя бы потому, что это не просто зуб.
— Не может быть. Покажи-ка… М-да, и в самом деле, похоже, но не то… А ты знаешь, что это?
— Знаю. А теперь, пожалуйста, со всем своим докторским умением извлеки мне сердечный стимулятор.
— Да зачем он тебе? Дома я достану тебе десяток, если у вас в России не хватает.
— Мне нужен именно этот. Ева, бросив копать, тщательно вытерла руки платком.
— У меня же нет инструмента.
— Вот тебе нож. Не бойся, ему не будет больно. Ева принялась за дело.
— Слушай… он совсем не так установлен: проводки идут не к сердцу, а…
— Ты права, не к сердцу. Если это стимулятор, то не сердечной деятельности.
— Ты можешь объяснить?
— Позволь мне пока умолчать.
— Ну, если это такой уж секрет, что даже мне нельзя…
— Не обижайся, родная.
— Ну, если это такой уж секрет, что даже мне нельзя…