— Ага, он самый.
Безнадёжно. Просьбу даже не выслушает, а пригрозить… Чем и как? Нарываться на стычку с городской стражей? Нет уж. Полезнее подождать, ведь наш противник никуда от нас не убежит. И всё же тратить время попусту неохота, да и монет на двоих осталось впритык, а все ближайшие источники пополнения кошельков расположены внутри городских стен. Значит, будем ночевать под открытым небом и с пустыми желудками.
— Пойдём занимать местечко? Тут в округе всё хорошо и замечательно, но не приведи боги пойдёт дождь…
— Боишься вымокнуть? — недоумённо приподнял рыжую бровь Борг.
— Нет. Но кое-кому другому вода изрядно повредит.
И я невольно накрыл ладонью поясную сумку, в которой нёс с собой камни-говоруны. Поправка: накрыл то место, где ей надлежало быть, потому что оно… пустовало.
И как долго?! Карманников в подобных скоплениях народа всегда в избытке, но я держал руку на сумке всё время, пока ждал Борга, стало быть, воришка совершил своё злодеяние только что. Ну-ка, взглянем вокруг!
По толпе круги расходятся столь же чётко и заметно, как по воде, принявшей в себя камень, поэтому не составило труда обнаружить удаляющуюся от нас женщину. Разумеется, она вовсе не обязана была оказаться воровкой, но все остальные соседи по очереди покидать свои места и не собирались, тем более до ворот оставалось не больше полутора сотен шагов.
— Видишь вон ту девицу?
Борг лениво кивнул.
— Она только что стащила у меня одну бесценную вещицу.
Великан скучающе зевнул:
— Камни на семейный курган, что ли? Ничего, ещё успеешь набрать новых.
— Да, на курган. На могилку того, кто снабжал известную тебе колдунью сведениями.
Второй раз намекать не понадобилось.
— Догоняем? — хищно сощурился рыжий.
— Подожди минутку.
За время, которое мы так и так упустили, воровке удалось создать между собой и нами полосу препятствий в виде медленно бурлящей и не жаждущей пропускать через себя кого бы то ни было очереди. Но чтобы прибыть в одно и то же место одновременно с тем, кто стартовал первым, не обязательно очень быстро бежать. Достаточно двигаться по укороченному маршруту.
Я постарался расслабиться, насколько это было возможно, учитывая постепенно накатывающую ярость, выпустил нити «паутинки» и… в следующее мгновение едва не оглох от их гулких голосков, радостно откликнувшихся на призыв о помощи.
Сеть сознания всегда раскидывается почти мгновенно, а вот эхо начинаешь ловить не сразу.
.. в следующее мгновение едва не оглох от их гулких голосков, радостно откликнувшихся на призыв о помощи.
Сеть сознания всегда раскидывается почти мгновенно, а вот эхо начинаешь ловить не сразу. Вернее, звуки приходят, но на первом вдохе все они сливаются в неразличимый гул, и только потом обретают своеобразие. Ага, слышу нашу беглянку! Направляется в конец очереди, вдоль дороги, постепенно забирая влево, к холмам, поросшим кустарником.
— Идём! — Я потянул Борга за рукав.
— Эй, вы насовсем? — тут же поинтересовался сосед сзади.
— И не надейся! — грозно отрезал рыжий. — Сейчас вернёмся.
— Ну, как знаете… — Получив отпор, крестьянин заметно присмирел, хотя и не оставил надежду нас опередить.
— Зачем наврал? Мы же собираемся ждать завтрашнего утра, — спросил я, выкраивая у бега выдохи для коротких реплик.
— Чтобы губы заранее не раскатывал.
— Он ведь всё равно окажется в выигрыше.
— И пусть. Только не перед кем будет голову задирать.
Верно. Победа хороша, только когда ею наслаждаешься в присутствии поверженного противника, и это мы в полной мере ощутили на собственном опыте, когда перекрыли настигнутой нами воровке пути к отступлению.
Не девчонка уже, можно сказать, кровь с молоком, причём топлёным: кожа не бледно-белая, а подрумяненная золотистым загаром. Если и горожанка, то проводит ясные дни не в стенах дома или лавки. Хотя ладони отнюдь не нежные, значит, всё же не чужда труду. Русые волосы прибраны под платок по-крестьянски, да и одеяние ничем не отличается от тех, в которых красуются прочие селянки, стало быть, оказалась у ворот неслучайно. Либо шалит от скуки, либо нарочно притворяется одной из здешних постоянных прохожих.
— Нехорошо за чужой счёт наживаться, милочка.
Девица, только-только собиравшаяся развязать шнурок и, переложив ворованное в свой кошель, избавиться от сумки, как от доказательства вины, вздрогнула и, не оборачиваясь, бросилась от меня в кусты, чтобы тут же оказаться в крепких объятиях Борга.
— Ну-ну, не так быстро! Мы же только встретились, красавица, а ты уже норовишь уйти!
— Чего вам? — огрызнулась воровка и сделала это так привычно, что малейшие способные возникнуть сомнения в виновности благополучно рассеялись: чувствовалось, девица не первый раз попадалась с поличным.
— Что может мужчине понадобится от женщины? — задумчиво протянул Борг, не ослабляя хватку пальцев на округлых плечах.
И в самом деле, что? Всегда одно и то же. Немного любви, немного ласки, и, разве что… Любезной помощи в одном важном деле!
Но как о ней попросить?
— Воровство — не самое достойное занятие.
— Ещё докажите! Ничего я чужого не брала, моя это сумка!
Излюбленный приём сыграл с воровкой злую шутку, а мой путь к победе в поединке сократил до одного шага: