Борг таил в себе желание меня убить. Жена хозяина гостевого дома и возница боролись со своими демонами, в обычное время тщательно сдерживаемыми на коротком поводке. Не думаю, что говорящая предполагала наличие такой богатой почвы для необходимых ей всходов, но точно ударила в самое уязвимое место. Как же ей это удалось?
Попробую встать на её место. Вот я добираюсь до человека, который мне нужен первым делом для разговора, а потом уже для всего остального. И что вижу? Рядом с ним куча совершенно лишнего народа, способного помешать личной беседе. Значит, нужно отделить зёрна от плевел. Как? Чем-то отвлечь. Но если, к примеру, устроить пожар или другую неприятность, требующую к себе внимания, скорее всего, компания не распадётся, а вся целиком бросится на борьбу с трудностями. А необходимо обратное — разделить. Когда человек перестаёт обращать внимание на происходящее вокруг него? Когда увлечён собственными мыслями, разумеется. А если мысли особенно сильные…
Всё понятно.
— Потому что считал его неправильным.
Борг нахмурился.
— Откуда ты знаешь?
— Да всё оттуда же. Помнишь, как вели себя другие? Мелла, к примеру. Она же вовсе не гулящая женщина. Да и возница вряд ли такой уж охотник до женских прелестей, что не может сдержаться.
— А ты? — Рыжий хоть и не умел самостоятельно строить заковыристые логические цепочки, зато наловчился очень цепко карабкаться по чужим. — Что ты считал для себя неправильным?
— Плевать на всех вокруг.
— Почему? Мне кажется, ты вполне мог бы.
— Почему? Мне кажется, ты вполне мог бы…
— Плюнуть?
— Ну да.
Конечно, мог бы. Наверное, должен был бы так поступить, ведь моё положение и мои возможности…
Из-за них и не могу, вот ведь какая странность. Если знаешь, что в любой миг способен уничтожить весь мир, никогда не станешь этим заниматься. Это словно поднимать руку на младенца, который не может оказать тебе сопротивления. Стыдно и недостойно. И неважно, что никто не возразит и не осудит, достаточно возникающего внутри ощущения собственной неправоты.
— А я и плевал. В тот вечер. Не одёрнул наших страстных любовников. Не воззвал к голосу твоего разума.
— А если бы мне удалось добраться до тебя? Что случилось бы дальше?
— Ничего неожиданного. Ты бы умер.
— Умер? — Борг пытливо заглянул мне в глаза. — Но для того, чтобы предотвратить нападение, не всегда нужно…
— Убивать? Знаю. Только мне тогда было всё равно. И думать о том, как бы причинить тебе наименьший вред, не хотелось.
— Ну что ж, по крайней мере честно.
— Ты спросил, я ответил.
— Да.
Он тяжело опёрся спиной о стену.
Не за что меня любить, Борги. Не за что и незачем. И заметь, я больше не настаиваю на том, чтобы ты слепо верил каждому моему откровению.
— Вернёмся к причинам. Внутри каждого из нас есть желания, которые мы всеми силами прячем от мира. Но чем глубже запихиваешь что-то, тем настойчивее оно стремится вырваться на свободу. Собственно, этим и воспользовался наш враг. Усыпил бдительность сторожа и открыл замки на дверях наших личных тюрем.
— Какая малость…
Соглашаюсь:
— Малость. Но ты видел, к чему это привело.
Рыжий брезгливо скривился, правда, не потеряв нить рассуждения, за которую держался:
— А как она всё это сделала? Подсыпала свою траву? Но мы вроде не пили вина…
— Если бы всё было так просто! Ворчанка и прочие зелья нужны для подмастерий, а мы столкнулись с мастером.
— Что ты хочешь сказать?
Я потянулся, разминая плечи.
— Женщина, захватившая нас в плен, не нуждается ни в каких подручных средствах. Она напрямую вмешивается в наши сознания посредством крови.
— Крови?
— Видишь ли… — Эх, всё-таки придётся углубиться в давнюю историю. — Много веков назад в одной семье начали рождаться дети, одарённые способностью воздействовать на воду без применения какой-то особой магии. Они просто говорили с водой, и вода их слушалась. К примеру, захотелось им немного льда посреди жаркого лета — попросили и обрели просимое. А вокруг ничего не изменилось, и даже самый наблюдательный маг не заметил бы колебаний Силы.
— Так не бывает!
— Бывает. Этим свойством были наделены их тела, а умение приходило с возрастом и каждодневными занятиями. Но вода ведь течёт не только в руслах рек и ручьёв, она наполняет и нас… Не знаю, почему этому роду не удалось подчинить себе весь мир. Впрочем, и от одной женщины, как оказалось, может исходить очень большая опасность.
— Она заговаривает кровь?
— Время от времени. По крайней мере ей ничего не стоит заставить нас уснуть или умереть, просто остановив кровоток, и для этого не потребуется ничего, кроме её желания.
Рыжий растерянно взъерошил пятернёй волосы.
— Но если она так могущественна, зачем тогда понадобилась та трава?
— Она одна, Борги.
Понимаешь? Одна. Ей не добраться до всех сразу, а с ворчанкой всё стало бы намного проще. Довольно было бы подчинить себе нескольких человек, снабдить их приворотным зельем и отправить на четыре стороны. При удачном стечении обстоятельств через пару лет весь мир бы стоял перед ней на коленях.
— Не хочется верить.
— Не верь. Да и не будет так, как я сказал, потому что о ворчанке уже известно, а значит, надо искать другие способы. Или растить новую траву.