Нет, Командор и его друзья порою в разговорах поминали места, где пиратствовали. Только они не пускались в подробные описания ландшафтов, в какие-то местные особенности, по которым можно сразу определить, к каким берегам тебя занесло.
Да хоть бы и делились, попробуй удержи все в памяти, а и удержишь, никакой гарантии, что здесь когда-нибудь видели развевающийся черный флаг с веселой кабаньей мордой.
Американский континент вкупе с многочисленными островами настолько велик и почти не населен, что сориентироваться без карты не представлялось возможным.
Большинство так называемых городов до сих пор представляли собой по существу небольшие поселки в окружении обширных поместий. Несколько таверн и постоялых дворов, пара казенных зданий как символ власти той или иной европейской страны, если городок чуть побольше — то форт, прикрывающий порт и поселение от возможных нападений любителей легкой поживы.
Далекие окраины, на которых один порядочный человек приходится на сотню авантюристов.
Что до Жаннет, то чернокожая рабыня вообще не разбиралась в бессчетном количестве островов, островков, а также в материковых берегах что Северной Америки, что Южной.
— Может, закричим? Позовем на помощь, — предложила Юля.
— Потребуем Страсбургского суда, — продолжила за нее Наташа. — Очнись! Толку-то от наших криков? Ягуариха — преступница, но лишь во французских владениях. В остальных она — уважаемый человек со всеми необходимыми бумагами и справками. А мы ее законная добыча. Насколько здесь вообще действуют законы.
Ее подруга вздохнула в ответ.
По своей деятельной натуре она не могла оставаться безучастной к происходящему. Долгое заточение отнюдь не способствовало смирению женщины. Только силы и эмоции никак не могли найти выхода.
Оставалось наблюдать. Пусть это занятие во многом тоже лишено смысла, но все-таки какое-то действие, а не покорное сидение на одном месте.
Со шлюпки что-то крикнули, и Юля немедленно сообщила своим приятельницам по несчастью:
— Кажется, испанцы. Надо было языки учить! А то ничего не понять. Сидим здесь, словно глухие.
С палубы ответили, а затем разговор перешел на английский.
Шлюпка пристала к борту. Хотя бригантина была невелика (по меркам двадцать первого века даже не судно, а суденышко), до каюты пленниц голоса доноситься перестали. Порою слышно было, что кто-то что-то говорит, но кто и что…
— Ну вот. Ничего не узнали! — На хорошеньком, хотя и грязном лице Юли было написано такое разочарование, будто знание в нынешней ситуации могло ей что-то дать.
По губам Наташи скользнула легкая улыбка. Иногда непосредственность подруги и любовницы забавляла молодую женщину. А кроме того, установившиеся между ними отношения делали их как бы двумя частями одного целого.
Можно было бы сказать — тремя, но Сережа все равно был сам по себе. Единственный мужчина пребывал в своих делах и мирах, лишь изредка покидая их ради своих женщин.
У Наташи и Юли хватило ума и такта понять, что так и должно быть. Настоящий мужчина не может сидеть всю жизнь у женских юбок, насколько бы прекрасными ни были их обладательницы.
В коридорчике между каютами послышались шаги.
— Я — побочный сын лорда Эдуарда… — донесся голос, явно принадлежавший Ягуарихе.
Ответа женщины не разобрали. Чиновник, или кто там прибыл на борт бригантины, явно зашел вместе с сопровождающими в капитанскую каюту. Оттуда же звуки почти не доносились.
Лицо у Юленьки свидетельствовало об усиленном мыслительном процессе. Потом оно вдруг осветилось озарением, и женщина торжествующе выдохнула:
— Наташа! А я знаю, кто такой Ягуар.
— Я тоже знаю. Это Ягуариха.
— Нет, я не о том. Я знаю его, точнее, ее подлинное имя. Даже странно, что мы не догадались об этом раньше.
И такая убежденность в своей догадке звучала в ее словах, что Наташа поневоле заинтересовалась и спросила:
— Так кто это?
— Помнишь, что рассказывал Сережа и его друзья о семействе лорда? Так вот, наша похитительница — это леди Мэри.
— Вот мое каперское свидетельство. Вот открытый лист губернатора Ямайки с просьбой оказывать мне всемерное содействие. Это купчая на бригантину, подписанная ее прежним владельцем, а это собственноручное письмо дона Карлоса всем представителям Его Величества испанского короля.
Ягуар старательно передавал бумаги портовому чиновнику.
Чиновник, полноватый мужчина средних лет с благородной сединой в некогда черных усах, отодвигал каждый лист подальше от глаз, как это делают дальнозоркие люди, и лишь затем изучал каждую закорючку.
— С виду все законно, сэр, — вздохнул он, откладывая в сторону последнюю бумагу. — Только объясните мне, ради Бога, зачем дону Карлосу потребовалось срочно продавать «Сан-Изабеллу»? Насколько знаю, он был очень привязан к своему кораблю.
— Объяснение достаточно простое, благородный дон, и сводится к одному слову, — улыбнулся Ягуар. — Деньги.
— Деньги? — переспросил чиновник с таким видом, словно не подозревал, что это такое.
— Да. Вот такие, — Ягуар передал гостю объемистый кошелек. — Дело в том, что я предложил дону Карлосу довольно порядочную сумму, да еще фрегат в придачу. Искушение было так велико, что устоять он не мог.