Никто не пытался помочь бывшему депутату. Не умеешь — твои проблемы. Море не любит слабых. Когда все вынуждены работать сообща, то из-за какого-то неумехи вполне могут пострадать самые опытные моряки. Поэтому сорвется — значит, такова судьба.
Лудицкий не сорвался. Каким-то образом он сумел водрузить ноги на нижнюю перекладину. Трап качнуло прочь, потом навстречу кораблю. Лудицкого крепко приложило к борту, так, что он вскрикнул, чем лишь развеселил наблюдающих.
Путь в пару метров занял у Пьера не меньше минуты. После каждого движения экс-депутат норовил отдохнуть, собраться с силами и духом, чтобы суметь в очередной раз оторвать руку от спасительного трапа, передвинуть ее еще на одну ступеньку.
Через фальшборт Пьер перевалился с таким видом, словно только что с налету залез на грот-мачту галеона. Не удержался на ногах, распластался на палубе и еще какое-то время устало лежал, прежде чем встать на четвереньки.
Смотреть на эту комедию Коршун не желал.
Он увлек в сторонку Франсуа и тихонько, чтобы раньше времени не услышала команда, осведомился:
— Что стряслось?
— Капитан, вы помните того мужчину, который был с Командором? — так же тихо ответил вопросом матрос.
Капитаном он порой звал Коршуна по старой привычке долго проходившего с ним человека.
— Помню, — кивнул Милан. — Он еще таскал Санглиеру оружие, а перед этим на квартердеке подстрелил пару человек. Но какого черта?..
Франсуа боязливо посмотрел по сторонам и тихо произнес:
— Капитан, этот мужчина здесь.
— Что?! — Коршун вздрогнул и посмотрел на берег с таким видом, словно прямо сейчас ожидал увидеть там Командора. Вернее, учитывая обстановку, его предвестника. — Где?
— В трактире. Он вышел из номеров.
— Ты уверен, что это был он? — Так хотелось, чтобы Франсуа ошибся, обознался, перепутал, в конце концов!
— Клянусь якорем, я узнал его, капитан! И не только я. Его признал Пьер.
— А он вас? — каким-то севшим голосом спросил Милан.
— Кажется, нет, — несмотря на неопределенность слов, сам тон моряка звучал уверенно.
— Где Пьер? — рявкнул Милан.
Спутник Командора наверняка не помнил Франсуа. Мало ли матросов видел он на палубах? А вот бывший слуга Санглиера должен быть известным ему хорошо. Они даже, кажется, из одной страны. Из этой, как ее, Московии.
Лудицкий подошел торопливо, уже довольно привычно переставляя ноги по раскачивающейся палубе. Еще немного, и приобретет классическую походку моряка.
В глазах бывшего слуги Командора затаился страх. Практически каждый вызов к корабельному начальству заканчивался для депутата в лучшем случае руганью, в худшем — побоями.
— Кто там был?
Вопреки обыкновению, переспрашивать и уточнять Петр Ильич не стал. Ответил сразу, будто только и ждал этого вопроса:
— Аркадий Калинин. Один из помощников Санглиера и его персональный переводчик.
— Он тебя узнал? — сурово спросил Коршун.
— Нет. Я, как его заметил, постарался спрятаться. Он по сторонам почти не смотрел, слушал новости, которые излагал какой-то сеньор.
Коршун вопросительно посмотрел на Франсуа, как бы предлагая тому продолжить и пояснить, какие новости так заинтересовали помощника Санглиера.
— Говорят, «Вепрь» разбился, — охотно поведал Франсуа.
— Как? Перед этим все твердили, будто Санглиер захватил еще один город, — несколько удивился Коршун.
— Он его захватил и продолжает удерживать. Но фрегат вынесло на берег, и уйти Командор никуда не может.
— Правда? — с жадностью спросил Милан.
— Говорят, да. Испанцы срочно перебрасывают туда войска. Хотят покончить с Санглиером одним ударом.
— Тогда откуда здесь взялся этот помощник? Он один?
— Мы видели его одного. Но кто знает? Я оставил там Джо. Его точно никто не должен знать. Пусть проследит за пиратом. Помощник Санглиера не может знать Джо. — Франсуа выглядел очень довольным. Мол, смотрите, какой я молодец!
Действительно, Коршун одобряюще хлопнул матроса по плечу, а затем передал тому серебряную монету.
Чваниться Франсуа не стал. Дают — бери. Не дают — вырви это у судьбы зубами.
— Усилить охрану бригантины! На всякий случай незаметно зарядите орудия картечью. Приготовьтесь к возможному абордажу. Но только тихо, чтобы не привлекать внимания испанских друзей. Подумают, будто мы вооружаемся против них, — коротко распорядился Коршун.
— Вы думаете?.. — Теперь в глазах Франсуа тоже мелькнул страх. Матрос невольно посмотрел в сторону берега, словно ожидал увидеть идущие оттуда шлюпки, полные отборных головорезов Командора. Если уж тогда Санглиер вдвоем с помощником испортили команде Коршуна всю сделку, то что говорить о нескольких сотнях флибустьеров под руководством легендарного предводителя.
— Я ничего не думаю. Но возможно все. Я иду к капитану. Будем решать, что делать. И смотрите у меня, без паники! Виновных живо вздерну на рею! — Но у самого Коршуна вид был далек от бодрого. Ох, как далек!
Ягуар нервно мерил шагами капитанскую каюту. Настолько нервно, что Коршун, сам чувствовавший себя далеко не лучшим образом, злорадно подумал, что других ругать легко. Трудно оказаться на их месте и суметь с честью и прибылью выйти из возникшей ситуации.
Одно дело — напасть на застигнутый врасплох город, и совсем другое — встретиться с врагом во всеоружии. Причем не абы с каким врагом, а врагом умелым. Тем, который нападает сам и скорее погибнет, чем уклонится от боя.