Здоровяк еще раз попытался рубануть Ширяева. Правая рука десантника до сих пор толком не слушалась. Поэтому пришлось кое-как отпрыгнуть назад.
При этом Григорию не повезло. Он споткнулся о чей-то труп, не сумел удержать равновесие и завалился на спину.
Британец шагнул вперед и занес над лежащим саблю.
Григорий не смог бы объяснить, каким образом он успел перекатиться и уйти от летящего на него клинка. Да и не просто уйти. Свою полусаблю Ширяев все-таки выронил, зато левая рука наткнулась на перевязь с пистолетами. Через мгновение то же проделала правая.
Из обоих стволов Григорий выстрелил этаким дуплетом. В упор.
Промахнуться было невозможно. Только к изумлению Ширяева, здоровяк лишь дрогнул, но остался стоять с занесенной над головой саблей.
Ширяев выпустил из рук пистолеты и молниеносно выхватил вторую пару.
Еще две пули вонзились в тело британца. И все равно последний продолжал стоять. Мгновения тянулись, складывались в долгие секунды, и казалось, этому не будет конца.
Но конец наступил. Британец вдруг начал падать, и Григорий еле успел увернуться, чтобы не оказаться между палубой и падающим сверху бугаем.
Ширяев был человеком не робкого десятка. В деле он забывал про все. Только тут вдруг накатила слабость, и так тяжело было заставить себя встать.
Но схватка вокруг продолжалась. Десантник кое-как поднялся, поднял чью-то полусаблю и двинулся к баку.
Но драться ему больше не пришлось. Наконец произошел перелом, и моряки «Кошки» стали покорно бросать оружие…
— Где Командор?
Боцман Билл налетел сзади.
— Не знаю. По-моему, в каютах вместе с пленным капитаном.
Ширяев занимался подсчетом потерь.
— Не знаю. По-моему, в каютах вместе с пленным капитаном.
Ширяев занимался подсчетом потерь.
Картина получалась безотрадной. Многие соратники полегли от картечи, погибли от пуль, а тут еще рукопашная.
В строю оставалось неполных девять десятков человек. Плюс еще с полсотни раненых, но этим требовались время и покой, чтобы оправиться. Царапины у флибустьеров за раны не считались.
— У нас две пробоины чуть выше ватерлинии, — сообщил Билл. — Достали залпом.
— Так заделывай! Что тебе еще Командор скажет? — Ширяев сплюнул от досады.
Благо, он стоял на чужой палубе, и она была без плевков перепачкана кровью.
— Заделываем. Но доложить надо.
Как-то не задался поход. Сначала шторм, потом поиски. Сколько людей сейчас потеряли! Хорошо хоть, что все уже позади.
Григорий машинально посмотрел на зависшее у самой кромки воды светило. Надо спешить, пока не наступила ночь. Раненые — на Петровиче, но помимо них дел по горло. Вон, пробоины залатать. Такелажу досталось. Да и прочих мелочей не счесть.
Лицо Билла вдруг изменилось.
Ширяев машинально проследил за его взглядом.
Командор наконец появился на палубе. Только вид у него был не лучше, чем в тот роковой день, когда они узнали о похищении женщин.
— Сережа, что с тобой?
Командор посмотрел на бывшего подчиненного, перевел взгляд на Билла и неожиданно для них изрек:
— Ягуара здесь нет. И Наташи с Юлей тоже. Они махнулись с испанцами. Ягуар им отдал фрегат, а те ему подарили бригантину. Помните, там был второй парус?
— Что?!
Но Кабанов какой-то усталой походкой уже направлялся к фальшборту.
Часть вторая
Погоня
15
Наташа. У чужого берега
— Что там, Юленька?
— Шлюпка. Наверное, с портовыми чиновниками.
Женщины достаточно обвыклись в чужом времени и уже неплохо ориентировались в его правилах. Сейчас Юленька стояла у крохотного окошка каюты, а Наташа с Жаннет вынуждены были сидеть на своих местах.
После перехода на бригантину условия пленниц стали хуже. Не в смысле питания, которое практически не отличалось, или прогулок, которых не было ни там, ни здесь. Но помещения на «Сан-Изабелле» были более тесными. Выделенная женщинам каюта была настолько крохотной, что они едва помещались в ней втроем.
Спасибо, хоть не трюм! Кают было настолько мало, что, за исключением капитана, остальные офицеры ютились в трех таких же каморках. О матросах не стоило и говорить. Их было больше, чем полагалось на небольшое суденышко. Если же учесть, что даже на обычное количество не хватало мест, то теперь вообще…
Моряки на подобные мелочи внимания почти не обращали. Никто из них не знал никаких человеческих условий. Начиная с первых дней службы они привыкали к простой мысли, что людьми не являются. Есть где спать, ну и ладно. Кормят хотя бы чем-нибудь — просто хорошо. Был бы ром, а больше моряку ничего не надо. Конечно, в плавании. Потом же — своя доля добычи, и гуляй душа, как издавна повелось!
— А где мы, все еще непонятно?
Наташа прежде спросила и лишь потом осознала глупость вопроса.
Женщины нигде не были, кроме Пор-де-Пэ. Вначале, до того как их спас Командор, калейдоскоп событий бросал по архипелагу, но там все было настолько быстро, что не хватало времени определиться.
Женщины нигде не были, кроме Пор-де-Пэ. Вначале, до того как их спас Командор, калейдоскоп событий бросал по архипелагу, но там все было настолько быстро, что не хватало времени определиться. Сегодня здесь, завтра там. Все не по своей воле. Исключительно по прихоти судьбы. Потом же полтора года относительного покоя несколько отучили от подневольных скитаний.