— До последнего слова, шеф.
— Давайте-ка послушаем…
И Отец Эфира поудобнее устроился в кресле.
В следующее мгновение зал заполнился несусветной звуковой мешаниной. В ней были свист, визг, какое-то кваканье, фырчание и другие, совсем уж неприличные звуки. А единственные членораздельные слова, прорывавшиеся время от времени через этот акустический мусор, имели явно непристойный смысл.
— Вот, уважаемый, что вы нам наговорили.
— Но это возмутительно! Это преступление!
— Да ничего подобного. Помехи, странности прохождения волн, дефекты аппаратуры — мало ли что может приключиться, в мире нет ничего совершенного… Ладно, я уже потерял с вами даже не знаю сколько времени. В двух словах: вы согласны на мои условия? Или я отлучу вас от эфира пожизненно, и вы больше никогда… Да или нет?
Кандидат в кандидаты опустил голову.
— Да… — пробормотал он.
— Что?
— Я говорю: согласен!
— Очень разумно. Да не унывайте, клоун ведь тоже артист — и в политике тоже. Да вы и не единственным таким окажетесь. — Он покосился на остальных. — Подберем еще… Тут кто-то из вас драться любит, мне помнится. Кто — вы?
Тот, к кому он обращался, отрицательно мотнул головой.
— Это я, шеф, — проговорил стоявший по соседству с первым. — Ну и что? У меня темперамент такой — он требует. Да это всем и нравится к тому же. Так что смело можете выставлять меня.
— В принципе, конечно, не исключено — если остальное соответствует. Си, как полагаете?
— Сделать этому примерку, шеф? Так, на первый взгляд, с ним можно будет поработать.
— Сделаем, пожалуй. Только не сейчас. Я устал от всей этой бестолковщины. Надо отдохнуть, хотя бы с полчасика. Вы все — честолюбцы — выметайтесь. Посидите в буфете, что ли. Вам финансирование уже открыли? Нет? Ну, тогда по чашке и по рюмке — за счет предприятия. Ладно, и чего-нибудь на закуску. Вас потом вызовут — когда я решу продолжить наши словопрения… Посмотрите заодно и наши последние развлекательные программы — они иногда бывают даже смешными, хотя и не настолько, как наши сегодняшние дела… Чего вы еще ждете? Шагом марш!
Претенденты послушно замаршировали к выходу из ограниченного диванами пространства. Поднялись со своих мест и пятеро путешественников.
Поднялись со своих мест и пятеро путешественников.
— Нет-нет, — проговорил шеф доброжелательно. — К вам это не относится. Останьтесь пока что. Си, аппаратуру тоже не трогайте — может быть, еще пригодится. Си! Вы что — оглохли? Уснули?
Оператор примерки, казалось, и на самом деле выключился из реальной действительности: он словно окаменел, вперив взгляд в одну, похоже, точку.
(«Посол! — прошептал Меркурий с некоторым страхом в голосе. — Вы слышите? Ваше Свечение!..»
«Слышу, конечно. В чем дело?»
«Что он на вас так смотрит? Клянусь мечами, мне страшно! Они тут не каннибалы, случайно?»
«А черт их знает… Вы уверены, что на меня? Скорее на Госта».
«Да вы сами прикиньте… А если даже и на Госта — все равно, это, по-моему, очень опасно. Такой, я бы сказал, хищный взгляд…»
«Да, в самом деле. Давайте все-таки попытаемся хотя бы выйти из этого круга. Встали?»
«Не… не знаю. Я боюсь, а мы совершенно безоружны…
«Тогда обождем еще: может быть, ничего страшного…»
«Слушайте: о чем они там?»)
Шеф и в самом деле успел еще раз окликнуть своего оператора, прежде чем тот очнулся и уразумел, что к нему обращается начальник. В следующее мгновение он на цыпочках подбежал к Отцу Эфира и склонился к его уху. Он шептал долго, но что именно — услышать было невозможно.
— Да? — громко спросил шеф. — Ты думаешь?
— Вглядитесь сами. Там такой материал, такие возможности — не стыдно будет показать хоть всей Галактике…
Теперь и взгляд шефа устремился на приезжих. Царедворец с Синеры почувствовал себя едва ли не парализованным, словно кролик под взором удава. На этот раз и посол почувствовал устремленный, наверное, все-таки именно на него взгляд, и поежился, словно ему вдруг стало холодно.
— Гм, — проговорил шеф задумчиво. — А знаешь, там и на самом деле что-то есть такое… Нетривиальное, но не настолько, чтобы вызывать сомнения… Бэ, действительно…
— Говорю вам, шеф, — я уже лет двадцать такого не встречал. Пожалуй, со времен самого Ургана Долговечного…
— Да, тот воистину смотрелся, как… как… как не знаю что. Ага. Значит, если примерить с твоих позиций…
— Первоклассный материал, шеф. Ну просто лучше не бывает. Я же вам говорю…
— Ну что же: ты меня вроде бы до сих пор не подводил… — Он сделал паузу. — Хорошо. Я обдумал и принял решение. Ты пока сядь и помалкивай. Можешь даже… да, правильно, сходи тоже подкрепись — но чтобы в любую минуту оказаться тут — по первому свисту.
— Слушаюсь, шеф. Только…
— Ну, что у тебя еще?
— Ваше время тоже пришло, шеф. Час обеда. Для вас уже накрыто.
— Клянусь электроном, всегда этот обед наступает не вовремя!
— Шеф, вы же помните: врачи…
— Болваны они, эти врачи. Болваны и тупицы. Но других нет, приходится считаться с этими…
Сердито сопя, он поднялся, оказавшись неожиданно невыразительного роста.
Выкатив глаза, повернул голову к путешественникам.
— Придется вам еще обождать. Впрочем… Си! Распорядись, чтобы этих тоже чем-нибудь покормили. Нельзя пренебрегать правилами гостеприимства. Только выпивки не давать. С этим успеется. Так что вы, гости, тоже можете провести некоторое время в буфете — гостевом, разумеется, а не для персонала.