— Ну а каковы же были последствия? — поинтересовался Изнов.
— После моего доклада — этого самого — я был отозван, и мне объяснили сущность моей ошибки. Конечно, в какой-то степени это отразилось на моей карьере; если бы не то прискорбное событие, разве сидел бы я сейчас на этой Тивизе?
— А что такого? — удивился Федоров. — Очень любопытная планета, а у ее телевидения, пожалуй, можно кое-чему и поучиться. Если между нашими мирами возникнут нормальные отношения…
— Никогда! — решительно ответил Монитак.
— Почему же? — с профессиональным любопытством спросил Изнов.
— Они никогда не захотят показать кому-либо свою нищету.
— А ваша Монита, друг мой, намного богаче?
— Н-ну… зависит от того, с кем сравнивать. Но телевидение и у нас развито прекрасно — хотя и не приобрело такого планетарного значения и власти, как здесь. Если бы не так, я не смог бы играть на Тивизе роль крупного специалиста в этой области.
— Скажите, Монитак… А чем вы объясняете, что именно эта отрасль техники получила на ваших планетах такое развитие — в ущерб почти всему остальному?
— На это мне трудно ответить…
— А мне кажется, как раз очень легко, — ухмыльнулся Гост. — У вас ведь еще до того, как к вам завезли телевидение, были всяческие зрелища? Вы ведь не могли обойтись без них?
— Это действительно так…
— Все дело как раз в вашей однополости, — наставительно проговорил Гост. — Где нет полов — нет и любви; значит, приходится чем-то компенсировать ее отсутствие: надо ведь на что-то тратить время.
— Ваше предположение представляется мне… — начал было Монитак и тут же умолк и предостерегающе поднял руку.
Наступила полная тишина.
— Слышите?
— По-моему, тихо, — сказал Изнов приглушенно.
— Нет, что-то слышно, — не согласился Федоров. — Но, правда, не очень близко…
— Наверное, шум от экранов. Ветерок подул…
— Нет! Неужели вы не улавливаете разницы? — рассердился Монитак. — Это здесь, по эту сторону экранов. Видимо, они напали на чей-то след — ваш или мой.
— Это здесь, по эту сторону экранов. Видимо, они напали на чей-то след — ваш или мой. Хотя я и старался… Мне необходимо скрыться. Иначе — провал, скандал… Конец, одним словом.
— Мы с вами, Монитак.
— Нет. Вам в любом случае ничего плохого не сделают: в конце концов, вы находитесь в Тивизе легально — хотя и не по своей воле. Что же касается меня…
— Но вы не можете оставить нас на произвол судьбы, Монитак! В конце концов, мы с вами коллеги, можно даже сказать, что мы успели подружиться… И не забудьте: вы виноваты перед Террой; попробуйте же искупить свою вину — помогите нам ускользнуть!
— Теперь и я слышу: приближаются, — сказал Гост. — И их много. Давайте-ка поторопимся.
— Со мною вам никак нельзя, — категорически заявил Монитак. — Мое убежище рассчитано только на одного. Боюсь, что они схватили моего связного и он рассказал им… Нет, я никак не могу помочь вам. — Он на миг задумался. — Хотя… Если вы окажетесь действительно в безвыходном положении — то самый опытный из вас…
— Пожалуй, я, — сказал Федоров без ложной скромности.
— …тогда вы сможете найти меня, если придете сюда же, и… Но это только вам: не хочу, чтобы слышали ваши друзья; в случае, если вами займутся всерьез, кто знает — можно и проговориться…
Они отошли в самый угол. Монитак что-то шептал, время от времени помогая себе выразительными жестами. Федоров кивал и изредка переспрашивал.
За стенами развалин грязь все громче чавкала под множеством сапог.
— Сейчас они будут здесь, — сказал Гост.
— Мне пора, — проговорил Монитак, возвращаясь к ним вместе с Федоровым. — Помните: вы меня ни в коем случае не знаете, не встречали, не видели, понятия не имеете о моем существовании и даже вообще о Моните. Иначе вам тоже придется плохо.
— Постойте же…
— Уже не могу. Не беспокойтесь: я все объяснил вашему коллеге.
— Но скажите…
Однако обращаться было уже не к кому. Монитак исчез мгновенно, и никто из оставшихся даже не мог бы сказать, каким образом и куда он скрылся.
— Советник, он что, и в самом деле объяснил вам?..
Но закончить Изнов не успел. Раздался грохот шагов — и комната в мгновение ока наполнилась множеством вооруженных людей.
— Давненько мы здесь не бывали, — усмехнулся Федоров, когда все они снова оказались в Центре Жизневидения, в том самом месте, что было отгорожено от остального пространства длинными диванами. Тут ничего не изменилось, и сам Отец Эфира, казалось, так и не вставал со своего высокого кресла и не выпускал из клешней длинного мундштука.
— Ну, как вам понравилась прогулка по столице? — спросил он с усмешкой.
— Очень любопытно, — проворчал Федоров. Ни один из остальных не промолвил ни слова. Им было немного стыдно и очень страшно.
— За столь короткое время, — сказал Отец Эфира, — мало кто смог бы совершить так много нарушений закона. Однако во всем есть и свои хорошие стороны; во всяком случае, теперь я избавлен от надобности что-то объяснять вам.
— Вовсе нет, — сказал набравшийся храбрости Изнов.
— Самое главное так и осталось для нас неясным.
— Вот как? Что же именно?
— Зачем мы вам? По какой причине вы нас задерживаете? Мы подчинились силе; мы выполнили условия, которые вы нам поставили. Почему вы не позволяете нам лететь дальше? Вы отказались даже подпустить нас к нашему кораблю; но там находится, как вы прекрасно знаете, полный груз протида — а он без надлежащего обслуживания в самом скором времени может повести себя… самым неприятным образом. Так что не только от космодрома, но и от вашего Центра мало что останется.