Безгубый рот посланца Тивизы перекосился.
— Это он улыбается, — объяснил Алас. — И говорит, что от вас не потребуется никакого актерского мастерства. Нужно, чтобы вы лишь точно выполняли команды.
— Если мы будем способны их понять.
— Вам сразу же после окончания переговоров будут выданы личные дешифраторы: с тивизианского на граанский и обратно. Он полагает, что вы разберетесь: команд будет немного, и они крайне просты.
— М-м… В таком случае хотелось бы узнать содержание фильма — хотя бы в общих чертах, — в котором нам предстоит участвовать…
Тивизианин заговорил. На этот раз он не умолкал долго.
— Фильм в какой-то мере фантастический. Одной из узловых его сцен является нападение на Тивизу неизвестных пришельцев и высадка ими десанта на поверхность планеты. Вот в этих сценах вам и предстоит участвовать. Ваш корабль настолько необычен, что если бы мы даже попытались выдумать аппарат для пришельцев, то получилось бы куда менее удачно. Разумеется, будут и другие корабли — декоративные, но крупным планом будут снимать именно вас, и это даст ощущение полной достоверности. Схватка с кораблями нашей защиты в дальнем пространстве, затем в ближнем, выброска десанта — а потом уже и сражения на поверхности, захват космодрома и так далее. Много стрельбы, много жертв, много крови… Нет нужды говорить, что в конечном итоге десант будет уничтожен, но это вас уже не должно интересовать.
— Я бы не сказал, — нахмурился Изнов. — Нас как раз крайне интересует наша собственная судьба, проблемы безопасности и так далее. Кроме того, нас всего пятеро… даже четверо — не маловато ли для серьезного десанта?
— О, на этот счет совершенно не волнуйтесь.
Драться на планете будут, само собой разумеется, совершенно другие люди. Вы все останетесь в корабле, и вся ваша задача, ваша роль сводится к тому, чтобы вы точно управляли вашим аппаратом во время схваток в пространстве, выброски десанта и посадки на планету. Только и всего.
— Интересно, — сказал Федоров, — как это мы будем участвовать в сцене сражения, когда корабль совершенно лишен вооружения? Это всего лишь мирное судно.
— Ну, об этом можете не думать. Мы тут же, в пространстве, несколько преобразим вас: вооружим корабль, так сказать, до когтей и рогов. На вас будет просто страшно посмотреть.
— И вы научите нас обращению с этим оружием?
— Нет, конечно. Оно ведь будет бутафорским, все это — лишь так называемые специальные эффекты; вам просто придется принять на борт трех-четырех наших специалистов — они и будут вести огонь, имитировать взрывы, и тому подобное. Да вы должны прекрасно представлять это. Не поверю, что там, откуда вы прилетели — или куда направлялись, — нет подобных зрелищ.
— Да есть, конечно, — вздохнул Изнов. — Куда же от них денешься.
— Ну вот видите! Без сомнения, все это вам по силам, и поскольку мы готовы работать уже сейчас, потеря времени с вашей стороны будет наименьшей.
— А гарантии? — поинтересовался Изнов.
— Какие гарантии?
— Ну, что в нас по ошибке не влепят боевой снаряд? Или что наш корабль не выдержит этих самых спецэффектов…
— Мы будем крайне осторожны, потому что в случае чего снимать дубли будет просто не с чем. Но ведь у вас на борту будут наши люди — своего рода заложники.
— Я думаю, придется согласиться, — сказал Федоров. — Хотя бы потому, что эти его слова насчет контрабанды и прочего показались мне достаточно убедительными. Соглашайтесь, посол. Но при одном условии.
— А именно?
— Чтобы этим типом, — Федоров кивнул в сторону Аласа, — на борту нашего корабля больше и не пахло. Иначе я…
— Советник, я категорически возражаю…
— Да нет, я его пальцем не трону — я человек брезгливый… Просто если он останется — тут, у нас на глазах, наверняка учинит какие-нибудь новые пакости, мы и моргнуть не успеем. У него, похоже, крупный талант по этой части.
— Это, пожалуй, верно. Переводите, Алас, и чтобы без купюр. Мы всего лишь воздаем вам должное, да и они должны знать вам цену.
Алас пожал плечами:
— Он все равно контролирует меня через дешифратор.
Он перевел. Парламентер ответил:
— Это совершенно невозможно. У этого господина нет ни приглашения, ни разрешения находиться на нашей территории, и даже если бы мы хотели все это оформить, легализация заняла бы очень много времени. А его у нас нет. И вообще ваше отношение к нему меня удивляет: он ведь не сделал вам ничего плохого? Во всяком случае, нам об этом ничего не известно.
— Врет как сивый мерин, — сказал Федоров по-русски.
— Несомненно, — на том же языке ответил Изнов. — Но формально они в своем праве: их дело — впускать или не впускать. Ничего не поделаешь. Переведите, Алас: мы снимаем свое условие.
Выслушав перевод, тивизианин тут же ответил:
— Я очень рад, что мы договорились.
Ничего не поделаешь. Переведите, Алас: мы снимаем свое условие.
Выслушав перевод, тивизианин тут же ответил:
— Я очень рад, что мы договорились. Уверяю вас: все пройдет наилучшим образом. Вам совершенно не о чем беспокоиться. Все, что меня сейчас заботит, — это необходимость уложиться в сроки. Фильм ведь заказан самим Великим Президентом и должен быть показан народу еще до выборов. А я являюсь его представителем на этой постановке. Президент, кстати, сам исполнит одну из главных ролей, сыграет самого себя, то есть Президента. Кстати, — похоже, тивизианин вздохнул, — его актерские данные меня тоже заботят. Та форма, в которой он подойдет ко времени съемок…