Путешественники, один за другим, осторожно выбрались на внешнюю поверхность купола. На высоте было прохладно, пробирала дрожь. Лишь Алас замешкался.
— Ну ты, паразит! — окликнул его Федоров, по-прежнему стоявший ближе всех к люку. — Спать будешь потом.
— Только не там, где ты!
И с этими словами Алас захлопнул люк, оставшись внутри. Быстро-быстро завертел штурвал запора.
— Федоров! — воскликнул посол укоризненно. — Вы позволили ему убежать!
Федоров усмехнулся.
— Позволил? Да я просто уговаривал его удрать; разве что не вслух.
— Чего ради?
— Обойдемся и без филера, вам не кажется?
— Да, но… Зачем же вы в таком случае заговорили о лестницах? Он же наверняка слышал!
— Надеюсь. Он не глухой.
— Но в таком случае — почему?..
— Да потому, что мы этими лестницами пользоваться не станем.
— Как же мы спустимся вниз?
— Шагайте за мной. Вот тут перильца — держитесь. Глядите под ноги.
— И куда мы так придем?
— А вы не заметили, когда подъезжали?
— Что именно?
— Купол не перекрывает всего здания. Там, правее — плоская крыша, и на ней — я заметил — что-то похожее на нормальный воздушный шар. Рекламный, разумеется — таких и у нас было полно во все времена.
— Ну и что же?
— А то, что на нем мы благополучно спустимся на грунт, пока нас станут поджидать около лестниц.
— Если даже он все еще там — он может не поднять пятерых…
— Четверых, посол.
— Пусть и четверых. Такие аппараты обычно рассчитаны на двух аэронавтов, не более…
— Чтобы лететь. А нам всего-то нужно спуститься. Ладно, спорить некогда.
— А если его там все-таки не окажется?
— Тогда сядем и будем плакать. Или поищем другой способ. Пошли. Сейчас для вас главное — не загреметь вниз. Да не направо, черт. Направо пусть идут те, кто за нами погонится. А нам — в другую сторону. Видите — там, на куполе, прожектор? Эти мостки ведут, похоже, именно к нему. Вот и идемте.
Они медленно двинулись, с каждым шагом держась все увереннее.
Путь до воздушного шара занял минут десять. Воздухоплавательный аппарат, к счастью, оказался на месте.
— Пожалуй, вчетвером разместимся, — сказал Меркурий. — Хотя и тесновато. В крайнем случае кто-нибудь один прицепится к корзине снаружи. Долго терпеть не придется.
— Советник! — воззвал посол. — Почему мы медлим? Отчего не садимся?
— Да погодите. Надо же сориентироваться, пока мы на такой высоте… Хотя бы определить, в каком направлении искать наш корабль. Где космодром, Меркурий, — есть идея?
— Там приводная башня — высокая игла… Отсюда она должна быть видна: ехали мы не так уж долго…
— Разумно. — Федоров медленно поворачивался, остальные тоже принялись всматриваться в темноту.
— По-моему, вон там, — проговорил Гост. — Видите — вертикальная цепочка огней…
— Так и есть, — кивнул Федоров. — Под нами город. Постараемся примерно запомнить направление — по городским ориентирам. Улицы освещены прекрасно…
И в самом деле: отсюда, сверху, город представлялся сетью широченных, ярко освещенных проспектов вроде того кольца, по которому они уже прогулялись.
— Вон та улица нам понадобится — на углу здание с двумя башенками, приметное. Запомнили? Тогда садимся!
Они разместились в корзине аэростата не без труда, однако висеть снаружи не пришлось никому.
— А если он опустится не сразу? — усомнился Изнов. — И нас унесет неизвестно куда? Или забросит на какую-нибудь крышу, еще похуже этой?
— Ну, — сказал Федоров, — для таких лихих десантников, как мы, такие трудности — просто тьфу! Все готовы? Летим!
И он выпустил из рук заранее отвязанный конец троса.
Корзина качнулась. Они летели.
Тем временем Отец Эфира вновь занял свое место в пухлом кресле, оператор Си приготовился к работе, а кандидаты на примерку дисциплинированно выстроились в шеренгу — хотя она оказалась заметно короче, чем до перерыва.
— Чего-то не хватает, — выдержав паузу, проговорил Отец Эфира, поведя выкаченными глазами.
— Понятное дело, шеф, — подсказал оператор. — Великого унесли, а тот, что был вторым, решил, похоже, не отвлекать более вашего внимания: с ним ведь вроде бы все решено?
— Да я совершенно не об этом. Вон там, в углу, сидели эти самые… Как мы их называли? Уполномоченные? Свидетели? Ну, те, что снимались в картине.
— Снимались не они, — почтительно напомнил очередной из шеренги кандидатов в претенденты.
— Снимали их корабль. Сами они в фильме даже не появятся…
— Корабль тоже не появится! — оборвал его Отец.
— Простите, но как же?.. Фильм уже разрекламирован…
— Кто его заказывал и кто рекламировал? Этот неврастеник, которого унесли отсюда на носилках? Разве я не ясно сказал, что с ним все кончено? Все придется переснимать! Он там был в кадрах с этим кораблем?
— Похоже, что не был нигде.
— Как же, как же, шеф! — подтвердил Си. — Мы все помним! Он — только в интерьерах. Так что корабль можно оставить.
— По-моему, он и сам играл там какую-то роль. А поскольку эфир для него закрыт до скончания веков, то и ясно, что в таком виде этот фильм идти не может. Все, что связано с этой ролью, придется вырезать, и в этой роли мы снимем нового Президента — после того, как он будет подобран — ну и избран, разумеется. Но я говорю совершенно не о фильме, меня интересует другое. Помнишь, Си, что ты мне говорил?