Едва он умолк, как прибывший, снова предельно выкатив глаза, сосредоточил свой взгляд на Аласе. Словно повинуясь парламентеру, на экс-полковника обратились и остальные взгляды. Алас невольно поежился. Прибывший снова защелкал и заквакал. Алас опустил голову. Парламентер заговорил еще громче. Алас вздохнул и тихо проговорил что-то — к удивлению большинства, на том же деревянном языке. Федоров лишь вытянул губы, словно собираясь присвистнуть, но удержался и промолчал. Алас поднял голову.
— Он предлагает мне быть переводчиком…
— Похоже, вы вполне можете справиться с этой работой, — сухо произнес Изнов.
— Ну, мне приходилось бывать здесь… некогда.
— Вот сукин сын, — сказал Федоров. — Можешь это перевести: не он сукин сын, а ты.
— Потом, потом, — Изнов помешал ему продолжить.
— Можешь это перевести: не он сукин сын, а ты.
— Потом, потом, — Изнов помешал ему продолжить. — Что же, положение в корне меняется — если мы можем найти общий язык. Спросите его, какого… м-м… чего они от нас хотят и вообще — по какому праву они нас задерживают.
Алас и тивизианин обменялись репликами.
— Он говорит, что мы оказались в их пространстве, не сделав предварительного уведомления и потому не получив соответственного разрешения. Они действуют в рамках Галактического права…
Парламентер продолжал говорить.
— Он говорит также, — переводил Алас, — что это не является грубым нарушением, и они не собираются применять к нам какие-либо санкции за сам факт нарушения их космической границы.
— Ну и слава Богу, — облегченно вздохнул посол. — Передайте ему, что мы весьма благодарны их властям за столь гуманное отношение. С нашей стороны нарушение, если оно и было, произошло непреднамеренно, и мы приносим свои извинения и хотели бы немедленно продолжить путь.
Выслушав, тивизианин ответил что-то, похоже, достаточно резкое.
— Они готовы принять извинения, однако считают, что этого недостаточно. Они желают, чтобы мы, для полного исчерпания ситуации, оказали им некоторые услуги… Да, по-моему, он так и сказал: услуги. Но на всякий случай переспрошу…
Снова прозвучали краткие фразы с той и другой стороны.
— Услуги, совершенно верно.
— Передайте ему, что мы крайне ограничены временем…
Они прислушивались к обмену репликами, стараясь разобраться если не в словах, то хотя бы в интонациях представителя местной власти.
— Он говорит, что, отказавшись, мы потеряем значительно больше времени, чем дав сразу же свое согласие.
— Это было бы совершенно противоправным действием.
— Он говорит, что на нас висит и обвинение, гораздо более серьезное, чем простое нарушение границы. Что наш корабль загружен протидом, а ввоз его в их пространство является уголовно наказуемым деянием.
Изнов лишь моргнул глазами. Федоров же сказал:
— Алас, я назвал тебя сукиным сыном. Я ошибся. Ты — гнида, самая вонючая гнида из всех, каких я когда-либо встречал.
— При чем тут я?..
— Ну да, ты чист как ангел. Это не ты вывел корабль сюда, находясь на вахте, и не ты, разумеется, сообщил им о нашем грузе!
Алас неожиданно ухмыльнулся, как человек, уверенный в своей безопасности.
— А хотя бы и так, — сказал он. — Каждый выкручивается, как умеет. Я ведь не просил вас увозить меня с Иссоры. Заварили кашу — вот и расхлебывайте ее сами.
— В этом ты прав, — согласился Федоров. — Надо было придушить тебя еще там, перед стартом. Ладно — лучше поздно, чем никогда.
— Угрожаешь?
— Просто предупреждаю. Не забудь: пока что ты еще не на их территории. На этом корабле их законы недействительны.
— Ничего, — утешил Алас. — Скоро вы там будете. Так что на твоем месте, ищейка, я подумал бы о своей судьбе, а не о моей.
До сих пор терпеливо ожидавший парламентер снова заговорил, не позволяя говорившим продолжить перепалку.
— Он говорит, что хочет раскрыть нам характер услуг, которые от нас ожидаются.
— С нетерпением ждем, — кивнул Изнов.
— Суть первой из них уже изложена в их послании, которое, как он предполагает, нам удалось расшифровать.
— То есть мы должны участвовать в их избирательной кампании в качестве независимых наблюдателей? Чтобы впоследствии подтвердить, что все происходило в соответствии с нормами Галактического права?
— Совершенно верно.
— Н-ну что же… Видимо, нам придется выполнить эту их просьбу.
Алас перевел. Тивизианин заговорил снова.
— Вторая услуга, ожидаемая ими от нас… от вас, вернее, — несколько сложнее. Он говорит, что наш корабль совершенно не похож на их космические аппараты…
— Это и мы успели заметить, — вставил Федоров.
— И поэтому они настоятельно просят вас — на вашем корабле, разумеется — принять участие в съемках грандиозного военного фильма.
— Передайте ему, пожалуйста, что мы не актеры…
— Он говорит, что и сам знает, что мы не актеры, а контрабандисты. И спрашивает, какое определение нам более по вкусу.
— Нет, я его все-таки убью, — пробормотал Федоров.
— Такие намерения не принято объявлять вслух, — предостерег его Изнов. — Это высказывание способно послужить судебным доказательством, самое малое, намерения…
— Ладно, ладно. Законы и я знаю. Алас, передайте: я сказал, что мы не актеры, чтобы предупредить, что можем сыграть неудачно.