— Если тридцать в час — то сколько она проезжает за пять минут?
— Двенадцатую часть от тридцати, понятно; то есть, километра два с половиной…
— Значит, если это кольцо — то мы в самом скором будущем вернемся к тому месту, откуда начали двигаться, не так ли?
— Да вроде бы так, — пробормотал Федоров.
— И заметьте, — дополнил Меркурий, — ни одного перекрестка, поворота, вдоль тротуара — сплошная стена. Стена того самого Центра, от которого мы так старались удалиться…
— Ладно, — сказал Федоров. — Это с той стороны. Но есть и противоположная. Надо только перебраться как-то на ту сторону…
— Разве что по крышам машин. Ни единого перехода, никакого регулирования, между машинами не протиснешься — расплющат. Смотри, как они движутся: бампер к бамперу…
— Да, действительно… Гост! Ты ростом повыше. Можешь разглядеть — что на той стороне улицы?
Гост приподнялся на цыпочки. Потом покачал головой.
— Такие же дома. И улица тоже постепенно закругляется, как и тут. Мы вроде бы в туннеле — только крыши, похоже, нет, но здания-то высотой метров по тридцать, никак не меньше.
И улица тоже постепенно закругляется, как и тут. Мы вроде бы в туннеле — только крыши, похоже, нет, но здания-то высотой метров по тридцать, никак не меньше.
— Ага, — сказал Федоров. — Ну вот. Мы пришли.
— Пришли? Куда?
— Туда, откуда выходили. К нашему переходу.
— А вы уверены, что это — тот самый?
— Отсутствием наблюдательности я вроде бы никогда не страдал. Вы поняли, что мы сделали? За это время обошли, следовательно, внутреннюю часть Центра по периметру. А насколько тянется внешняя, по ту сторону улицы — ту, где музыка играет, — даже и догадываться неохота.
— Ну что? — впервые за все время прогулки подал голос Алас. — Прогулялись? Легче стало на душе? Может быть, теперь вернемся туда, где нам велено быть? Дорога знакомая…
— Ты! — сдавленным голосом сказал Федоров. — Ты же заранее знал, что это все — липа! Отчего же не предупредил?
— Так бы вы мне и поверили!
— Да я тебя…
— Пожалуй, в данном случае он прав, — проговорил Изнов. — И, кажется, нам не остается ничего другого, как вернуться.
Они тем временем успели уже снова спуститься, войти в Центр по внутреннюю сторону прозрачной перегородки и теперь опять пробирались между механизмами, стараясь не сбиваться с прежнего пути.
— И все-таки — черта с два! — заявил вдруг Федоров. — Все равно мы удерем!
— Вы что-то придумали, советник?
— Похоже на то. Видите — вон, левее, за тем стеллажом — стоит спокойненько…
— Что это — вам понятно?
— Да это и ежу понятно, мы же их видели: летающая площадка!
— Да, действительно, это такая же. Ну и что?
— Воспользуемся ею!
— Думаете, это возможно? Но мы же…
— Хотите вернуться назад? Или все же продолжим попытку?
Возвращаться никто не захотел.
— Тогда — к тележке, рысью! — полушепотом скомандовал Федоров.
— Я полагаю, — заметил Изнов, — что Аласа можно оставить тут — для его же блага. Раз у него с этими добрые отношения…
— Еще чего! — возмутился Федоров. — Он их сразу же пустит по нашему следу. Алас, ну-ка — вперед! И без выкрутасов!..
И они, пригибаясь, быстро зашагали, почти побежали.
Те двадцать метров, что отделяли их от намеченного экипажа, удалось преодолеть без приключений. Парящая тележка представляла собою круглую площадку, на которой могло уместиться с десяток человек — или, как здесь было принято выражаться, организмов. Экипаж был снабжен стационарной видеокамерой на карданной подвеске, вдоль высоких перил располагались узкие металлические скамеечки; на противоположном по диаметру конце находился небольшой компьютер с клавиатурой прямо на верхней панели, где были какие-то таблички и схемы, снабженные надписями, к сожалению, на местном языке, а письменность до сих пор оставалась совершенно недоступной для невольных гостей Тивизы.
— Ну а теперь что? — поинтересовался Алас, когда последним взобрался на площадку.
— Вы полагаете, здесь нас не обнаружат? Позволю себе усомниться.
— А теперь полетим, — без колебаний заявил Федоров.
— Интересно. Куда же?
— А черт его знает.
— Вы умеете управлять этой штукой? — спросил Гост.
— Да нет, конечно. Откуда?
— Тогда зачем же мы, в самом деле…
— Давайте помолчим, — призвал Изнов. — Дадим ему спокойно подумать, пока никто другой не помешал.
Все послушно стихли. Федоров стоял, склонившись над компьютером, словно пытаясь постичь смысл инструкций. Потом вздохнул. Повернулся к Изнову.
— Посол, назовите любое число меньше десяти.
— Э-э… Зачем?
— Вопросы потом. Ну?
— Семь… Нет, шесть.
— Так семь или шесть?
— Шесть, шесть.
— Ага. Шесть и семь — тринадцать… Где у нас тут тринадцать?
Шевеля пальцем, он принялся отсчитывать клавиши.
— Ага, вот она. Ну, что же…
— Стоп! Что вы собираетесь делать? — вскочил Алас.
— Нажать — что же еще?
— Почему именно эту?
— Можете предложить другую? Обоснованно…
Алас пожал плечами.
— Нет? Ну и помалкивайте. Итак… с криком «ура!».
И он решительно ткнул пальцем в тринадцатую клавишу.
Все зажмурились.
Ничего, однако, не произошло.
— Так я и думал, — заявил Алас.
— В способности думать вас пока никто еще не изобличил, — усмехнулся Гост.
— Так-так… — пробормотал Федоров. — Ну а если шестую и седьмую одновременно?