— Господин учитель, — сказал Федоров, — я хотел бы иметь ваши заботы… Нет-нет, Алас, это можно не переводить. Все равно ему не понять.
Вселенная разрывалась в клочья. Трассы боевых ракет, разноцветные лучи лазерных деструкторов (чтобы они воспринимались взглядом, съемочное пространство приходилось постоянно подпитывать голубоватым дымом): известно, что, если война не зрелищна, она не пользуется поддержкой общества. Это сражение более всего походило на гигантский фейерверк. Ослепительные, многокрасочные взрывы происходили едва ли не в каждом кубическом метре припланетного пространства Тивизы; однако эскадра, стремящаяся высадить на мирную и процветающую планету вооруженный до зубов десант, непостижимым образом увертываясь от плотного огня защитников цивилизации, стремительно приближалась к поверхности, описывая прямо-таки невозможные кривые. Конечно, атакующие несли и потери: вот только что разлетелся на мелкие куски один из ведомых кораблей десанта. Но флагман нападающих был словно заколдован и по-прежнему несся вперед и вперед; при этом сверхметкий огонь его ужасных орудий наносил ощутимый ущерб застигнутому почти врасплох космическому флоту миролюбивой Тивизы.
— Никогда не думал, что мой мирный кораблик может производить такое ужасающее впечатление, — проговорил Меркурий. Он сидел в капитанском кресле, расслабившись, откинувшись на спинку, и не без удовольствия смотрел на монитор Генерального компьютера. Руки Мерк на всякий случай заложил за спину — чтобы случайно не вмешаться в происходившие без его участия действия: программа была введена в Генеральный тивизианскими специалистами, и членам экипажа оставалась лишь роль зрителей.
— Ей-богу, мы сейчас вонзимся в этот крейсер! — испуганно воскликнул Алас. — Ваш компьютер сошел с ума! Зачем я только связался с этими… этими…
— Ничего не будет, — лениво пробормотал Федоров. — Разве не чувствуете — эта техника у них отработана до миллиметра. А зачем вы с ними связались — об этом побеседуем несколько позже. Не мешайте нам смотреть, пожалуйста.
— Но вот же он, вот!..
— А вы не смотрите на тот экран, — посоветовал Изнов. — Там вы видите то, что будет показано зрителям. Лучше гляньте на наш курсовой: там ясно видно, что мы разойдемся с ним на безопасном расстоянии.
— При чем тут курсовой… О Господи! Эта ракета нас догоняет — она самонаводящаяся… От нее нам не уйти!
Ракета, выпущенная одним из ближайших кораблей защиты, и в самом деле была уже совсем рядом. Но двигалась она до странного медленно, и резким маневром и в самом деле можно было уклониться, уйти с ее курса и, пропустив мимо, расстрелять в упор.
— Но мы ведь можем еще уклониться!
— Ничего мы не можем! Вы забыли, что давно уже управляем нашим кораблем вовсе не мы.
Оттого и скорость такая — черепашья — и у них, и у нас тоже, — напомнил Меркурий.
— Это как раз понятно, — сказал Федоров. — Чем меньше скорость — тем больше маневренности, а потом эту пленку запустят с другой скоростью, и все закрутится так, что у зрителя дух будет захватывать.
— Но взрывы! Мощнейшие взрывы — разве они нам не опасны?
— Откуда нам знать? Да и к тому же нам-то видно, как далеко от нас они происходят. Это же кино! Иными словами — надувательство.
— Ну, это можно сказать о любом искусстве, — проворчал Изнов.
— Ничего подобного. Музыка, например, никого ни в чем не обманывает.
— Это музыка-то? Еще как! Она заставляет меня расслабляться и мечтать о несбыточном — хотя обстановка этому не способствует…
— Господа, — сказал Меркурий рассерженно. — С этой дискуссией можно и… как это? Растянуть время, так? Нет, неверно… Повременить, вспомнил. Сейчас меня начинает всерьез беспокоить одно обстоятельство: мы уже совсем близко от поверхности, вот-вот ощутим сопротивление атмосферы — а они, похоже, даже не собираются… Ох! Что это?
Корабль ощутимо качнуло.
— Пошел десант! — безошибочно определил Федоров. — Те самые их катера, что они декорировали под черт знает что — до полной неузнаваемости, те самые, что до сих пор прятались за нашей спиной.
— Один или два включили двигатели слишком близко от нас, — дополнил Меркурий. — Ничего. Это мы выдержим — если не будет повторяться слишком часто.
— А ведь внушительно, — проговорил Гост. — Если принимать все это всерьез, можно и на самом деле испугаться.
— Весьма профессионально, — согласился Изнов. — О Господи! Что это? Мы… мы гибнем! Советник! Меркурий! Мы…
И в самом деле: нестерпимое сияние озарило весь экран, мощный взрыв произошел, казалось, в самом носу корабля — на экране промелькнули бесформенные обломки. Все глаза обратились ко второму экрану — операторскому. Клуб бушующего пламени на нем все разрастался и наконец закрыл все видимое пространство. Изнов вздохнул.
В следующее мгновение в центральный пост вошел тивизианин — один из тех четырех, что, согласно договоренности, все время съемок находились на борту корабля. Скривившись в улыбке, он произнес несколько слов и кивнул Аласу.
— Ваш корабль уничтожен, — перевел тот. — Начинается истребление десанта на планете, но вы в нем не участвуете.
— Ну слава тебе Господи! — проговорил Изнов. — Значит, наша задача выполнена? Мы можем следовать своим путем?