— Что? — не понял тролль.
— Сам не понял, — пожал плечами эльф. — Тут так написано.
— Что думаешь, Златко? — Грым требовательно посмотрел на Синекрылого.
— Надо посоображать, — покачал тот головой. — Читай, что там дальше, Калли.
— «…Наибольшее распространение культ получил в середине эпохи Побед…»
— Слишком давно, — пробурчал Бэррин.
— «С тех пор пришел в упадок, пока не исчез совсем. Последний всплеск интереса к нему произошел в четырнадцатом году нынешней эпохи в центральных землях. Но культ был запрещен властями, жрицы казнены, а храмы разрушены».
— Интересно почему? — удивился тролль. — Кому они помешали? Вроде вполне себе миролюбивый культ.
— «Произошло это, — продолжил чтение эльф, — частично из-за слухов о том, что служители Лота были замешаны в таинственном исчезновении наследной принцессы Уон в тринадцатом году». Вот и ответ. «С тех пор о Круге Девяти слышно не было. На этом примере можно проследить…» В общем, тут дальше какая-то чушь о различии религий для масс и элиты.
— А какой у нас год в твоей книжке указан, Златко? — Гаргулья заблестела глазами.
— Шестнадцатый, — тут же откликнулся Синекрылый, наверняка сразу же отметивший разницу в годах.
— Ага, — тролль ковырял чем-то в зубах, — думаете, как их разгромили в центральных землях, подались к нам?
— Тогда почему основательницей названа эта… как ее?
— Мернекка Буря, — подсказал Бэррин.
— Да, она вот. В четырнадцатом году она вовсю воевала, — Ива повернулась к нему, — и, если мне не изменяет память, война четырнадцатого года происходила в этих землях, не так ли, Златко?
— Война четырнадцатого года проходила в землях севернее Стонхэрма.
Нашествие племен, известных под общим названием «Ледяные Великаны». Они нахлынули очень неожиданно, посредине зимы, по всей северной границе. Именно во время такой атаки погиб мой двоюродный прадедушка. Но ты права, Ива, вряд ли Буря успела побывать и там, и там. Ведь чтобы впечатлиться какой-то религией, нужно время.
— Может, еще раньше успела… хм, впечатлиться? — подала идею Дэй.
— Или это самостоятельные ветви? — предположил Калли.
— Или настоящий основатель не она, — хитро прищурился Златко. — В истории полно случаев, когда истинный организатор всего этого безобразия не формальный глава, а «серый кардинал», как говорят в Империи.
— Да и какая вообще разница, — знахарка обвела взглядом друзей, — откуда они пришли?
— Интересно же. — Синекрылый хлопал на нее ресницами не хуже эльфа.
Знахарка что-то пробурчала в ответ и отвернулась, оставив у друзей стойкое чувство недоумения.
— Ну ладно, еще что-нибудь у кого-нибудь? — Златко повертел головой, но более никто ничего не нашел на этот момент.
Под вечер, когда парни наконец-то убрались в свой домик, Ива отправилась к себе. Позднюю осень девушка не любила. Было в этом времени года то, что вызывало в ней бессильную злобу. И еще знахарка не могла справиться с печалью, что прочно обосновывалась в ее сердце под хмурые дожди грудня. Эта злая, поминутно колющаяся тонкой, короткой болью тоска изматывала душу, заставляя снова и снова окунаться в омут воспоминаний и беспричинного отчаяния. Травница раз за разом уговаривала себя, что все хорошо, нет причин так себя изводить, все идет как надо и не было в ее жизни ничего такого, по чему стоит так сильно убиваться. Однако сердце, видимо, считало по-другому. На фоне затянувшегося тучами неба, промозглого холода осени оно ни в какую не хотело успокаиваться.
Чародейка подошла к столу и коснулась пальцами нежных лепестков роз, что исправно таскал ей Ло. Чудесные цветы, не такие строгие и торжественные, какие обычно преподносят, наоборот — невысокие, странного почти терракотового оттенка, с неизменным нежным и чарующим ароматом.
Да, хорошие цветы, ничего не скажешь. А вот собственное настроение Иве не нравилось. Занятия по магии не прошли даром, и она подозревала, что такое состояние может возникнуть совсем не от погоды или времени года. Тому, возможно, есть несколько причин. Во-первых, ее могли проклясть или наложить порчу. Знахарке, правда, было смешно второе предположение. Но вот проклятие… Не хотелось бы, но надо эту версию проверить. Завтра же она купит необходимые для этого ритуала принадлежности… или можно пойти к одному из преподавателей. Но не хочется…
Во-вторых, и в самых вероятных, это могло быть предчувствие. Как известно, интуиция не в состоянии выйти и сказать: мол, так и так, хозяйка, тебя ждут бо-о-ольшие проблемы. Тогда надо посидеть и хорошенько подумать, из-за чего ей достался такой подарок.
В-третьих, она вполне могла во что-то вляпаться, сама того не зная. Магические ловушки порой были очень хитрые, их даже квалифицированный волшебник не сразу распознает. Как, например, та, в какую попал тролль давеча. Он, как всегда, с кем-то подрался. Кажется, из-за мухлежа в карты — а Грым это дело любил и ценил: и карты, и мухлеж. Но когда ловил других на последнем, спуску не давал. Тоже как-никак традиция: или играй честно, или мухлюй профессионально. А этот кто-то возьми да окажись колдуном недоделанным. Такого попробуй обнаружь! Пользы от него никакой, зато вреда! Только он и получается. Вот и пустил этот гад троллю в спину прековарное заклинание — и не магия как таковая, и не порча, а что-то среднее.
Тоже как-никак традиция: или играй честно, или мухлюй профессионально. А этот кто-то возьми да окажись колдуном недоделанным. Такого попробуй обнаружь! Пользы от него никакой, зато вреда! Только он и получается. Вот и пустил этот гад троллю в спину прековарное заклинание — и не магия как таковая, и не порча, а что-то среднее. Хитро так устроено — во всем Грыму неудача стала сопутствовать. До смешного доходило: на ровном месте спотыкался, выпивкой давился, о собственный меч порезался. Слава богам, Калли углядел это колдовство. Полезная штука — направление Жизнь. Любое вредоносное волшебство чует. Долго потом ломали голову, как его снять, но совместными усилиями это удалось. И счастье, что Ива все-таки и знахарка, и с ведьмовским арсеналом знакома.
Так что же все-таки с ней? Как же плохо без Владигора. Не посоветуешься! А через шар неудобно, да и поздно уже — мало ли, может, он с женщиной.