Светловолосый казался ему милым пареньком, немного простоватым, но, несомненно, достойным. «Ничего, — великодушно думал Синекрылый, — пообщается с нашими ребятами, пооботрется — и, коли в первом же бою не убьют, будет добрым воином и солдатом хоть куда».
— А Фреди?
— Какой Фреди? — не понял парень.
— Ну Фредерик из соседнего замка? Мы с ним дружили с малых лет.
— Вы простите, господин Златко, не знаю я никакого Фредерика. Подождите, уж дойдем скоро. Может, капитан больше знает.
Тут Златко вспомнил, что светловолосый действительно не может ничего знать о Фреди, так как тот этим летом отправился на королевскую службу вместе с одним из братьев самого Синекрылого.
Вроде бы все так, да только неужели известий о нем никаких? Фреди же любимцем был у капитана Гойко. Да и сестрица его была кормилицей у младших братьев Фредерика, так что новости должны быть ему доступны едва ли не из первых рук. А уж кто-кто, а Гойко всегда любил похвалиться. Он почему-то считал, что удачливость Фреди в бою — это полностью его заслуга. Хотя у того и свои учителя были. А капитан только показал им со Златко несколько хитрых приемов, в основном тех, с помощью которых совмещают бой на мечах с рукопашной. Весьма, надо отметить, нужное умение. Впрочем, может, парень просто не обратил на слухи внимания или еще что.
— Ну вот, — светловолосый остановился около какой-то ничем не выделяющейся двери, — кажется, тут.
— Ты уверен? — Златко оглядел дом, который совсем не был похож на трактир. А где еще ошиваться компании солдат, выбравшихся из скучной провинции в большой город? — Что-то непохоже на питейное заведение.
— Вы просто не знаете, что там внутри, — засмеялся парень. А Синекрылый запоздало сообразил, что это, скорее всего, одно из тех мест, где можно найти кроме обычных еще и запретные удовольствия.
«Ну Гойко, ну старый кот!» — рассмеявшись про себя, подумал Златко. И уверенно шагнул в услужливо приоткрытую светловолосым дверь.
В следующий момент та захлопнулась, а Бэррин почувствовал, что вместо пола ощущает пустоту, а сущность его проваливается куда-то в непроглядную тьму.
Летел Златко недолго. В какой-то момент сознание его покинуло. Очнулся он от невыразимо знакомого крика:
— Златко! Златко!! Давай же приходи в себя!
«Приходи в себя? — удивился он. — Я что, опять напился, и Дэй снова седмицу будет это вспоминать?»
В тот же миг он встрепенулся всем телом и открыл глаза.
Перед теми оказалась грубая, смутно знакомая кладка каменной стены. Следующим открытием оказался тот пренеприятный факт, что он не может двинуть ни рукой, ни ногой. Кисти были зафиксированы чуть выше головы, ноги на ширине плеч.
Осознав, что его заковали в кандалы, Синекрылый рванулся всем телом. Невидимые оковы легко выдержали фамильную ярость Бэрринов.
— Бесполезно. Я уже пробовала.
Наконец Златко огляделся. Справа от него находилась Ива, тоже явно прикованная, хоть и не видно чем. Почти напротив злилась в той же позе Дэй.
— Дэй, Ива… — Юноша вновь завертел головой. — Где мы?
— А сам не догадываешься?! — разве что не плюнула гаргулья. Более всего в мире она ненавидела беспомощность. А именно это сейчас и происходило: прикованная неизвестно чем, кем и для чего, лишенная доступа к источнику силы, Дэй психовала и злилась как стадо гоблинов, но печальной ситуации это не меняло.
— Храм?! — опознал Златко потайную подвальную комнату в полуразрушенном здании, на которое их вывел заблудившийся Грым. Разница только в том, что теперь она выглядела так, будто в ней очень хорошо прибрались, а на стенах горели факелы. — Ты поняла, что случилось?
— Не знаю. Я оказалась здесь… — Дэй рассказала произошедшую с ней историю, в ответ Синекрылый поведал свою.
— Проклятье! Развели как детей! — ругнулся он. Перевел взгляд на знахарку, ожидая услышать ее рассказ. — О боги! А что с Ивой?!!
— Только заметил, заботливый ты наш? — Даже в такой ситуации гаргулья не могла укротить свой язык.
Глаза юноши увеличились вдвое.
— Он с ней что-то сделал?!!!
— То же, что с нами, — «успокоила» Дэй. Травница буквально висела на своих оковах, волосы закрывали все лицо. — Она тут первая оказалась. И эта магия почему-то сильнее именно на нее действует.
— Сильнее?! Почему?! Ива! Ива!! Ты меня слышишь?! Ива!!! Ответь мне!!!
Знахарка очнулась от командных ноток в голосе Синекрылого. Уж что-что, а повышать голос Бэррины умели. Травница то и дело проваливалась в полузабытье, вырываясь из него титаническими усилиями. Все тело ломило, голова раскалывалась, по лицу тек пот. Но хуже всего дело обстояло с силой. Чувствовать-то она ее чувствовала, но призвать не получалось. Но и игнорировать приказ Златко девушка не могла.
Слегка подобравшись, она подняла голову.
— Ива! Что с тобой?!
— Проклятье, Златко! — из последних сил ругнулась она. — Эта дрянь высасывает у меня силы! Ты можешь что-нибудь сделать?
— Моя сила не отзывается! — Как же они все привыкли к тому, что они маги. Без магии просто беспомощны оказались. — Кто-то нас заблокировал!
— Я даже видела эту дрянь! — сдерживая то ли рычание, то ли рыдание, выдала травница. — Он, представьте, соизволил мне сказать, что зря, мол, я стараюсь призвать силу. Он ее от меня изолировал, а совсем скоро вся сила будет полностью его. Ему нужны все мы.