Отличительной чертой вампира было его тотальное непостоянство, что, с одной стороны, отталкивало, с другой — привлекало.
Вот и прошелся Ло по девичьим сердцам как орда орков по деревушке.
Отличительной чертой вампира было его тотальное непостоянство, что, с одной стороны, отталкивало, с другой — привлекало. Сейчас знахарка уже не готова была сказать, сколько девушек курса не побывало в его постели. Впрочем, Дэй и сама Ива держались стойко. Почему — они и сами не могли сказать. Именно этим они вызвали жесточайший интерес к своим персонам со стороны Ло. И это стало сущим проклятием. Иве приходилось, ничуть не чинясь, при виде вампира хватать под руки ребят — она стрясла с них обещание защищать ее честь. Но Дэй же была жутко самостоятельная! Она просто на дух не переносила, когда кто-то делал попытку отнестись к ней как к «слабой женщине». Так что приходилось отбиваться от Ло самой. Нет, он, конечно, не принуждал силой. Но это был как раз тот случай, когда легче дать, чем объяснить, почему нет. Гаргулья раз за разом пыталась ему это растолковать, порой и кулаками, но Ло имел еще одну ужасную черту — он был вампиром, а это делало его почти неуязвимым.
Вот и сейчас Дэй кипела от ярости, а «ее кавалер» выглядел донельзя довольным. В расшитом серебром черном камзоле и длинном тяжелом плаще он шел так, что все движения смазывались, и перед глазами оставался один абсолютно совершенный образ. Волосы струились по плечам, чуточку покачивалась шпага на бедре. Плащ летел за хозяином. Так он прошел пару шагов и замер. Его сапфировый взгляд коснулся Ивы, а между губ сверкнули клыки. Знахарка отвела глаза. Смотреть на это было невыносимо.
— Не выношу этого манерного хмыря, — буркнул Грым. Травница посмотрела на тролля, физически ощущая, как в ее глазах отражаются синие очи вампира.
— Где препод, я не понимаю, — произнесла она, лишь бы не молчать.
— Да, звонок уже давно был. — Златко поднял голову. — О, Дэй, ты пришла?
— Опаньки, а что со Златко? — даже забыла про вампира гаргулья.
Ива принялась объяснять. Синекрылый вновь опустил тяжелую головушку на руки и едва слышно застонал. Калли тихо хихикал. А тролль спросил:
— Клыкастая, ты булочки принесла?
— Нет, — бросила та.
— Что, ты не принесла булочек?!! — с мировой скорбью в голосе возопила знахарка, со всей этой суетой из-за Златко и Щапы опять не успевшая позавтракать.
Синекрылый начал истерично хихикать.
В этот момент в аудиторию вошел преподаватель, хмурый пуще, чем Дэй. И стал диктовать лекцию в таком темпе, как будто вурдалаки, о которых он рассказывал, уже гнались за ним. Через двадцать минут аудитория готова была взвыть не хуже оных, но спасение пришло в виде стука в дверь: преподавателя срочно куда-то вызывали.
Когда она за ним захлопнулась, все выдохнули в едином порыве.
— Как ты могла не принести булочек?! — никак не могла успокоиться голодная травница. — Тебя зачем посылали?!
— Отстань, Ив, — злилась Дэй. — Зато я такое увидела!
— Что? — тут же влез в разговор Калли, видящий, что обычные миротворцы в лице похмельного Златко и голодной Ивы сейчас только усугубляют конфликт.
Гаргулья огляделась по сторонам. Все были очень заняты — общались.
— Я видела, — Дэй понизила голос донельзя, — еще одну убитую девушку.
— Еще одну? — потрясенно выдохнул Калли.
— Тоже без сердца и с глоткой перерезанной? — уточнил невпечатлительный Грым.
— Тоже без сердца и с глоткой перерезанной? — уточнил невпечатлительный Грым.
— Ага. Все как и в первом случае, — довольно — будто сама была за это ответственна — произнесла гаргулья. — Горло перерезанное, сердца нет. Следов тоже. Сама видела!
— Как это так — видела?! — вырвался из плена дурмана Златко. — Ты что, к трупу подходила?!
— Я что, дура, по-твоему?!
— Можно я выскажусь по этому поводу? — хохотнул тролль.
Дэй показала ему кулак.
— Я увидела какую-то суету на острове Каменных Грифонов…
— Что ты вообще там делала?! Тебя за булочками послали! — не смогла удержаться Ива.
— Летала! Ну вот… вижу — суетятся что-то. Маги там, дознаватели, ищейки разные. Ну и подлетела. Интересно же. Спряталась за угол дома под крышей и принялась разглядывать.
— И что? — заинтересовался Грым.
— Ну что… Крови много. Одежда на ней небедная, не дворянка, но тем не менее. Купеческая дочка, не меньше. Молодая. Ну и горло перерезано. И сердце вырезали. Я в деталях не видела, но слышала — у меня очень тонкий слух! — дознаватели говорили, а маги, что там были тоже подтвердили, что магически его — убийцу — обнаружить не могут. И ищейки начали ругаться. Мол, как это так — тело располосовано явно магическим способом, а они — ну маги! — ничего сказать даже не могут, и так далее… Тут ко мне подлетел этот треклятый вампир, и пришлось оттуда убираться.
— А он-то что там делал? — удивился Калли.
— Может, он и есть убийца? — с надеждой поинтересовалась мнением друзей гаргулья.
— В таком случае его точно бы там не было, — пробурчал Златко.
— Ну ты как? — спросила Ива.
— Уже лучше. — Голос тем не менее оставался недовольным.
— Дай я глаза посмотрю.
Синекрылый поднял голову, и знахарка принялась разглядывать его зрачки, краем уха слушая, как Грым и Калли наперебой расспрашивают у Дэй подробности. Совать нос не в свои дела становилось дурной традицией.