Знахарка обиженно на нее посмотрела. Травнице вообще-то понравилось.
— Ладно, тебе не нравится дословный перевод, но… смысл ты можешь мне рассказать…
— Слушай, ну зачем это тебе?! — Гаргулья отчего-то очень злилась.
— Мне интересно! — Ива тоже рассердилась. — Мне действительно интересно! Почему ты каждый раз меня отталкиваешь?! Я же не хочу ничего дурного! Я стараюсь быть тебе другом! Нам много лет учиться вместе! Как мы это сможем, ничего друг о друге не зная?!
Дэй как-то не ожидала нарваться на такую ярость от обычно весьма уравновешенной травницы.
— Но мы и так друзья, — уже более спокойно заметила она.
— Тогда расскажи мне, о чем эта песня! — тоже успокаиваясь, попросила — или потребовала? — знахарка. — Не так уж много я прошу.
Гаргулья вновь задумалась. Она редко уступала, но нарываться на ссору из-за пустого упрямства, если не сказать, каприза не хотелось.
— Трудно объяснить… О чем?.. наверное, об одиночестве… О скалах, о звездах, о ветре… о том, что мы всегда остаемся одни… Нас, гаргулий, после смерти не хоронят, тела бросают с самой высокой скалы, и в воздухе, еще не долетая до земли, они рассыпаются на мелкие камушки, которые уже никогда не собрать вместе… считается, что это ветер забирает душу. И еще — что в песнях ветра над скалами можно услышать голоса тех, кто был до нас. Ветер — это их бессмертие и наша вечная жизнь… Вот об этом и песнь… О ветре, что поет в наших сердцах и однажды вырвется наружу. О скалах, что нам как родные. О вечном одиночестве… Да… — черноволосая помолчала, — да, об одиночестве, что с нами до того самого момента, пока не придет тот, в чьем сердце ветер поет ту же песнь…
— Ага! — Ива, все больше грустневшая по мере монолога гаргульи, вдруг повеселела: — Значит, это песня все же о любви!
Дэй посмотрела на девушку как на непонятливого ребенка.
— Нет. Это песнь… о смерти.
— Но… как же так? Ты же говорила… про того, в чьем сердце поет тот же ветер?..
— Ива, — подруга чуть грустно улыбнулась, — тот, в чьем сердце ветер поет ту же песнь, это чаще всего Смерть…
Дэй как ни в чем не бывало уткнулась в книгу, а знахарка долго еще сидела раскрыв рот.
— Как это все невесело, — наконец пробормотала она.
— А гаргульи вообще, — бросила собеседница, не отрываясь от чтения, — невеселые существа…
— Ива, девочка моя, а теперь признавайся, что ты там наговорила Астеру, что он тихо повизгивает от восторга?! — Хитрая рожа чародея в шаре и его слова ввели девушку в ступор.
— Э-э… — Она посмотрела на учителя, но тот терпеливо ждал продолжения. — Я ему сказала, что я такая есть и меняться не собираюсь, — проблеяла она.
— Ты ему нахамила! — Маг выглядел таким довольным, что Ива усомнилась в его психическом здоровье. — Браво, моя девочка!
— ???
Глядя на удивленную мордочку ученицы, Владигор расхохотался:
— Никто вот уже много десятков лет не позволяет себе дерзить Астеру.
— Но… почему? Он не выглядит таким уж устрашающим.
Чародей вновь рассмеялся:
— Ты, как всегда, не знаешь элементарного. Астер — один из самых опасных боевых магов нашего времени. И более всего он известен тем, что никогда не спускает даже неосторожно брошенного слова, не говоря уже о хамстве.
— Ой!
Владигор еще немного похихикал, но потом проявил великодушие:
— Не переживай. Не будет он тебе мстить. Наоборот — он в полном восторге, что хоть кто-то ему наконец слово поперек сказал. Он же не знал, что ты сделала это, как всегда, по незнанию.
Ива все равно расстроилась.
— Ладно, есть какие-нибудь вопросы по заданиям, что я тебе дал?
Девушка встрепенулась:
— Да! Я вот изучала ту таблицу, что ты мне посоветовал…
— Так, хорошо. И что?
— И вот не поняла… — Знахарка бойко зашелестела страницами. — Вот! — ткнула она пальцем в книжку. — Почему энергии на вызов монстров требуется больше, чем на их создание? Ведь все знают, что для сотворения монстров нужно огромное ее количество!
— Занимаешься какой-то ерундой, — поморщился чародей. — Ты лучше бы в суть смотрела да самое важное учила, а то на чепухе какой-то циклишься… Ну ладно, коль уж заметила… Вызов монстров — единовременная операция. А создание — длительная. Но таблица показывает количество энергии, которое тратится единовременно. Объясняю: когда маг создает какую-то тварь, то он должен каждый день вливать в свое создание определенное количество энергии. Каждый день, но строго определенную норму. Ни больше, ни меньше. Вот и получается, что энергии в целом тратится больше, чем на вызов, но единовременно — меньше.
— Ага. — Глаза Ивы заблестели. — А если созданный монстр сбежал раньше времени?
— То помер, — припечатал маг.
Ни больше, ни меньше. Вот и получается, что энергии в целом тратится больше, чем на вызов, но единовременно — меньше.
— Ага. — Глаза Ивы заблестели. — А если созданный монстр сбежал раньше времени?
— То помер, — припечатал маг. — Если не нашел другого источника подпитки.
— А что это может быть?
— Ну… созданные твари не могут до поры до времени преобразовывать в энергию что-то обычное, вроде как люди преобразуют пищу в энергию. Им требуется что-то более… адаптированное. Чаще всего это кровь, ты знаешь, она мощный источник энергии, вампиры именно этим и пользуются. Их организм как-то так забавно устроен, что кровь стимулирует их магические природные способности. Ты, надеюсь, слушаешься моего совета — не связалась с кровососами?